Перешагнувшие через юность

В полк прибыли кинооператоры. Дотошные такие. Один в кепке, другой в сером берете. Кругом бои, Демин не знает, куда ему девать неожиданных гостей. А гости, в свою очередь, беспокоятся: что же снимать-то будут? Найдется ли подходящий фон, произойдут ли на нем подходящие события?

— Нужен эффектный момент на передовой, — объяснил комиссару полка тот, что в кепке.

Направили «киношников» в Островскую щель. Пожалуйста! Здесь сплошные эффекты. Гитлеровцы устремились сюда, чтобы обходным путем выйти к Туапсе. И второй батальон получил задание превратить знаменитое дефиле в ловушку. Уже приступили к операции.

Блажко и Артюшенко приняли гостей с подобающим тактом. Старались меньше смотреть на штативы и аппаратуру. Знакомили с обстановкой. Затем проводили в район, который интересовал «киношников».

Кинооператоры поднялись на скалистую террасу. Огляделись. Расставили треноги, приладили аппаратуру. Стали поочередно приникать к видоискателям. Как видно, панорама устраивала их. Причудливые скалы, богатая и разнообразная растительность, красивая перспектива. Оставалось выждать момент. Тот самый, эффектный.

«Благоприятная» обстановка для съемки создалась быстро: со стороны Хадыжей показались бомбардировщики в сопровождении истребителей. Шли прямо на щель. Пролетели над скалистой тесниной, развернулись и освободили люки от груза над подозрительными объектами. Мишеней было много. Только с близкого расстояния становилось понятно, что это все чучела да обрубки деревьев, имитирующие стволы орудий.

На хитро установленные предметы ложной маскировки посыпались бомбы. Пустырь и буераки вздыбились пылью. Кинооператоры остались довольны. Но вот перед их объективами возникли фигуры врагов. Началась атака. Застучали пулеметы, причем, не так уж далеко. «Надо бы в укрытие, — подумал тот, что в берете. — Мы снимали, а сейчас, пожалуй, нас какой-нибудь снайпер снимет».

Они повернули объективы в противоположную сторону. Что за вид! Морской простор, не уловишь границу с небом — все сливается.

— Ну и пейзаж! — снял кепку один.

— Изумительные кадры, — поправил берет на голове другой.

Так и не ушли в укрытие, пока не отсняли то, что интересовало, хоть вокруг щелкали пули. Такие уж они были энтузиасты своего дела.

Через день полили дожди, затяжные, холодные. В горах, словно весной, зазвенели ручьи. Окопы наполнились мутной водой, ее вычерпываешь, а она все прибывает. Никакое перекрытие с пористым грунтом не могло удержать воду. Саперы подстилали ветки, устраивались, как могли.

— Небо прохудилось, что ли, политрук? — спрашивал Николай Фурманов своего друга Василия Васютина.

— Потерпи, Коля, — отвечал тот. — Боюсь только, не обрадуемся мы хорошей погоде…

— Ну, ты напророчишь!

И точно. Дождь поливал пять суток подряд. Но лишь проглянуло робкое солнце, как налетела вражеская авиация. По сотне самолетов сразу кружились над горами, бомбы летели куда попало. На протяжении десяти — двенадцати километров местность была взрыта, исковеркана. И снова враг стал наступать на Туапсе. Потеснил 32-ю стрелковую дивизию, занял Шаумян.

Потом пришлось ему повернуть вправо, на Садовую, чтобы соединиться с частями, наступающими со стороны Горячих Ключей, и по долине реки Псекупс прорвать туапсинские обводы. Противник рвался через Волчьи Ворота на Фанагорийское, хотел справа подойти к Туапсе. Но снайперы 395-й стрелковой дивизии наглухо заперли ворота.

Третий батальон комсомольского полка днями и ночами занимался фортификацией в районе Садовой. Трудились не покладая рук. Однако связь с двумя другими батальонами оборвалась, и саперы приуныли.

— Забыли нас, что ли, Сурен Амазаспович? — тихо делился Евтушенко с политруком восьмой роты. — Сухари доели. Сахар давно кончился. А продовольственников нет и нет.

— Да, Данил Данилыч, на подножных кормах долго не протянешь.

И Никоян потуже затягивал ремень.

3

Евтушенко собрал командиров рот и взводов.

— Ну, как люди?

— Каштаны собирают, — сказал Бейлин. — Король пошел с ребятами.

— Опять жареные каштаны! — вскипел Никоян. — Скажи, дорогой, — обратился он к Евтушенко. — Зачем ждать? Надо посылать людей в полк, так я считаю.

В штабе полка, между тем, тоже беспокоились. Как доставить продукты третьему батальону? Посылали машины — их разбомбили. Направили караван — лошадей гитлеровцы перебили, а людей покалечили. Днем самолеты не дают шагу шагнуть, а за ночь не управиться.

Группе солдат, возглавляемой Юрасовым, поручили пробиться к нашим.

На рассвете 24 октября была предпринята новая попытка. Необычная кавалькада двинулась в сторону Шаумяна, где противник никак не ожидал появления красноармейцев. Навьюченные ишаки и лошади зацокали копытами по хребту перевала. Впереди открытая, совершенно голая каменистая возвышенность — настоящее лобное место.

Немцы долго всматривалась в животных и погонщиков, как видно соображали: что же это такое? Потом засуетились у орудий. Открыли беспорядочный артогонь. Снаряды разрывались слева и справа, спереди и сзади. «Взяли в вилку, — подумал Юрасов, — третьим залпом накроют совсем».