Перешедшие реку

Следует сказать, что мудрость и великие знания нисколько не обогатили Ибн-Эзру, он всю жизнь оставался бедняком, почти нищим, жившим на пожертвования. Тем не менее до конца жизни он оставался веселым и остроумным человеком, умевшим иронизировать над собственными неудачами.

До нашего времени дошли несколько шуточных стихотворений, оставленных Ибн-Эзрой. Не беря на себя смелость предложить читателю собственно поэтический перевод, мы хотим познакомить вас с этими стихотворениями. И, как нам кажется, вы поймете, почему знаменитого талмудиста Авраама Ибн-Эзру можно было бы назвать «еврейским Ходжой Насреддином».

Однажды его пригласили в богатый дом на пиршество. Хозяин дома, поклонник учености гостя, проводил его на одно из почетных мест. Другие гости, гордившиеся своим происхождением и богатством (следует отметить, что испанское еврейство всегда считалось воплощением гордости), выразили недовольство тем почтением, которое было оказано, как они считали, «оборванцу». Заметив это, мудрец тут же произнес стихотворный экспромт:

Униженно молю вас, господа:
Не обижайтесь, не гоните прочь.
Ведь знатность ваша через эти кресла
Пройдет насквозь, водою просочится,
Коснется зада моего, и я частично,
Возможно, тоже стану благородным?

В другой раз, посмеиваясь над своими постоянными житейскими неудачами, Ибн-Эзра написал:

Стоит мне начать
Башмаки тачать —
Все тотчас начнут
Босиком ходить.
Может быть, начну
Саваны я шить,
Чтоб не умирал
С этих пор никто?

Первые лица государства

История еврейского народа удивительна, среди прочего, постоянно повторяющимися событиями. Например, периодическое появление людей, провозглашающих себя мессиями. Периодические потрясения, поднимавшие тысячи евреев и превращающие еврейскую историю в некое мини-переселение народов (например, как в конце прошлого века, когда потоки еврейских эмигрантов хлынули в США).

И, конечно же, еврейские общины: чуть ли не во всех странах диаспоры время от времени поставляют энергичных людей в высшие эшелоны власти… Честно говоря, я не люблю этот газетный штамп – «высшие эшелоны», но использую, поскольку, по моему мнению, он обнажает истинную природу власти. Эшелонами обычно измеряется объем железнодорожных перевозок или глубина обороны (так называемая эшелонированная оборона). В рассматриваемом случае он как бы проясняет: система власти есть система хитроумной обороны меньшей части общества от большей его части. И еврейский элемент данного устройства периодически является для власть предержащих настоящей находкой. Читатель вполне убедится в этом из дальнейшего нашего рассказа, я же, прежде чем перейти к собственно героям повествования – людям, никогда не видевшим друг друга и не знакомым друг с другом, но в то же время весьма схожим, почти близнецам, – сделаю еще одно объяснение.

Итак – кто же они, евреи, занимавшие первые посты в нееврейских государствах?

К личностям, чья блестящая карьера и разносторонние дарования продолжают изумлять вплоть до сегодняшнего дня, безусловно, относится Шмуэль ґа-Нагид ибн Нагрилла. Мы знаем о нем достаточно много, благодаря тому, что его яркая жизнь подробно описывалась как еврейскими, так и арабскими хронистами.

Шмуэль бен-Йосеф Ґалеви (как его звали евреи), или Абу-Ибраґим Самуэль бен-Йосеф Ґалеви ибн Нагрилла (так пышно звучало его полное арабское имя), родился в 993 году в Кордове в богатой и образованной еврейской семье. О юности его, к сожалению, известно не так много. Все хронисты сходятся, однако, на том, что эти годы были достаточно бурными и насыщенными невероятными приключениями. Можно предположить, что Шмуэль бен-Йосеф, будучи с раннего детства убежденным в своем высоком предназначении, активно участвовал в политической и военной борьбе, происходившей в то время на Пиренеях. Предназначение ему виделось волей свыше. Он писал в молодости: «Я буду столь же твердо держаться Твоей воли, как я держу меч; отражая вражеские клинки, я буду полагаться на Твой…» Характерно упоминание меча в этом отрывке. Шмуэля бен-Йосефа небеса одарили незаурядными полководческими способностями. Об этом мы еще расскажем читателям.