Перешедшие реку

Тут следует объяснить, что подвал в доме «нового христианина» часто играл роль тайной синагоги. По сей день в так называемых «сефардских» («испанских») синагогах – в Израиле, Турции и других странах – пол посыпается тонким слоем мелкого песка. Сегодня это всего лишь ритуал, смысл которого давно утрачен. Некогда в Испании так поступали во всех без исключения тайных синагогах. Если незваный (а значит, враждебный) гость войдет в помещение, бесшумно по песку он пройти не сможет. Звук шагов сразу же выдаст его присутствие. И тогда собравшиеся на тайное богослужение бесшумно задуют свечи и растворятся в боковых тайных ходах.

Но, по всей видимости, Родриго де Кардона не пошел дальше порога – он и без того услышал речь отца Сусанны. И речь эта повергла дона Родриго де Кардону в ужас, ибо говорил севильский богач о планах нападения на Святой трибунал. Захлопнув потайную дверь, дон Родриго обрушился с обвинениями на девушку: как она может мириться с вероотступничеством своего отца, как она может обманывать его, Родриго де Кардону, верного христианина?! Он заявил, что немедленно сообщит инквизиции о преступлении против веры.

Разумеется, он лукавил. Вся Севилья знала о происхождении первого городского богача. И сам он знал, что семья его возлюбленной и невесты – еврейская семья. Да, новообращенные христиане. Но тем страшнее стало их положение и тем ненавистнее были для них инквизиторы.

Странным кажется поведение благочестивого христианина. Подумать только: вместо скорейшего оповещения инквизиции о заговоре он осыпал упреками Сусанну, никуда не двигаясь.

Кончилось все тем, что Сусанна (испано-еврейская кровь!) едва не убила возлюбленного кинжалом, который всегда носила с собой (как многие женщины Севильи). Убить не убила, но заставила поклясться на кресте, что он будет молчать и ни слова никому (тем более инквизиторам) о заговоре не скажет.

Родриго поклялся.

А ночью, как уже известно читателям, Диего де Шошана арестовали.

Поначалу, даже после этого, вспыльчивая, но наивная Сусанна оставалась в полной уверенности, что причиной могло быть что угодно, но только не донос ее возлюбленного.

Между тем вслед за Диего арестовали братьев Абулафия, затем еще нескольких знатных севильцев – всех, кто в тот злосчастный вечер оказался в подвале дона Диего и кого успел заметить Родриго де Кардона. По некоторым данным, среди арестованных оказался даже секретарь самого Святого трибунала, тоже оказавшийся марраном.

Но Прекрасная Дама все еще не верила в коварство жениха. Ей не пришло в голову, что всему виной оказалось то недавно введенное правило, согласно которому доносчику выплачивалась десятая доля имущества жертвы. Даже от состояния только Диего де Шошана это составило бы миллион мараведи. А среди заговорщиков дон Родриго успел заметить не только Диего де Шошана, но и еще несколько богатых севильцев. Слишком велик оказался соблазн для ветреного и постоянно обремененного долгами аристократа.

Через несколько дней после волны арестов, прокатившихся по Севилье, Сусанна отправилась в инквизицию – ходатайствовать об отце. А заодно попытаться выяснить, кто же выдал заговорщиков.

Первое не удалось – никаких ходатайств не пожелали слушать суровые комиссары «Священного судилища». Но в разговоре с девушкой один из следователей случайно обмолвился таким образом, что Сусанна поняла: донес на отца ее жених. Правду говорят, что от любви до ненависти – один шаг. У Прекрасной Дамы мгновенно раскрылись глаза. Она словно воочию увидела жадный блеск, появлявшийся в глазах дона Родриго де Кардоны, стоило лишь заговорить о богатстве семьи его невесты. Вспомнила она и о том правиле, которое отдавало десятую часть состояния де Шошан в руки доносчику. Она осознала, что ее слабость к недостойному человеку будет стоить жизни отцу. И в голове красавицы молниеносно созрел план изощренной мести.

Услышав от инквизитора о преступлениях, которые якобы совершил ее отец, девушка притворилась ужаснувшейся всему этому. Она разыграла из себя правоверную христианку, возмущенную отступничеством отца и готовую всячески помогать инквизиции. Дальше в ходе этой беседы (а к ней присоединился вскоре и сам Торквемада; как уже было сказано, этот человек примчался в Севилью на помощь комиссарам) Сусанна намекнула, что доносчик сам вероотступник. И пообещала доказать это – если святая инквизиция позволит ей это сделать.

Ее слова были восприняты с вполне понятным недоверием, но позволение испытать искренность веры молодого человека Торквемада девушке дал.

Сусанна добилась встречи с бывшим возлюбленным (по вполне понятным причинам тот ее избегал). Юный аристократ держался сначала настороженно и отчужденно: все-таки Сусанна была теперь дочерью арестованного инквизицией еретика.

Девушка, словно не замечая его холодности, сказала:

– Если ты все еще меня любишь и хочешь на мне жениться, лучше сделать это как можно скорее. Инквизиция может конфисковать имущество у дочери еретика, но не станет отнимать приданое жены кастильского дворянина.