Перешедшие реку

Туристы подолгу стоят на Калье де ла Муэрте, разглядывая жутковатую табличку и почтительно выслушивая экскурсоводов, повествующих об этой давней истории. Удивительно, но в их устах не находится ни намека для оправдания христианина Родриго, зато в избытке присутствует восхищение перед La Hermosa Hembra – Прекрасной Дамой Сусанной де Шошан. Предателями пользуются, но их не уважают.

Такова эта история, одна из сотен подобных историй. Ее пересказывали многие до меня, и, я думаю, многие будут рассказывать ее после. Впервые она появилась в конце XIX века в книге испанского историка Хуана Амадора де Лос-Риоса «История евреев Испании». Затем ее изложил известный писатель Рафаэль Сабатини в книге исторических миниатюр «Ночи Клио». Польский романист Юлиан Стрыйковский в посвященном испанским евреям романе «Пришелец из Нарбонны» тоже упоминает несчастную Сусанну.

Наконец, совсем недавно Прекрасная Дама и ее отец-мученик появились в качестве второстепенных героев во 2-м сезоне испанского телесериала «Исабель», посвященного молодости королевы Изабеллы Кастильской. Здесь честный и любящий отец Диего пал жертвой коварства врагов королевы. При чем тут королева? А по воле создателей сериала Сусанна стала фрейлиной при кастильском дворе. Она показана искренней католичкой, которая поверила лживым и лицемерным обещаниям инквизиторов и уговорила отца признаться в соблюдении некоторых еврейских обычаев…

Каждый автор избирал ту версию, которая в наибольшей степени импонировала ему, его позициям и взглядам.

Улица Смерти – Калье де ла Муэрте в Севилье (совр. вид)

Что до меня, то кажется мне, что подобного рода события характерны далеко не только для Испании. Сколько случаев предательства может представить советская история, история нацистской Германии – да только ли их? И, возникни вдруг у героев этих более поздних историй желание, подобное желанию Прекрасной Дамы, многие дома в Европе украсились бы изображением черепов их бывших хозяев – «в память об ужасных грехах, ими совершенных».

История в сослагательном наклонении

В истории иной раз случается то, что можно назвать перепутьем, а порою – и «поворотным пунктом». Говоря так о каких-то событиях, обычно подразумевают: это событие стало некоей отправной точкой. После него история пошла так-то и так-то. А могла пойти иначе. Если бы, опять-таки, не произошло данного события.

В истории великих держав такие события случаются, как правило, нечасто. Может быть, мы просто их не замечаем? Слишком велико государство, слишком пестра его история, чтобы разглядеть: вот здесь, в случае иного стечения обстоятельств, история могла дать неожиданный поворот.

И нас окружал бы иной мир, в чем-то похожий на нынешний, в чем-то отличающийся от него. Поскольку история именно великих держав оказывает максимальное воздействие на развитие всех прочих государств и народов. Вообще рассуждения на тему «Что было бы, если бы…», если они касаются хода исторических событий, представляются не более чем игрой ума, совершенно бесполезной. И все-таки, все-таки… Когда Теодора Парницкого, замечательного польского писателя, автора десятков исторических романов, журналисты однажды спросили: «Почему вдруг, после почти двадцатилетнего вполне успешного периода, вы переключились с исторических на историко-фантастические романы?» – он ответил: «Каждый романист-историк, работая над материалами для очередной книги, испытывает соблазн: написать не так, как было, а так, как могло бы быть. Или – как хотелось бы». Замечу в скобках, что искушение подобного рода известно, думаю, не только писателям, но и каждому интересующемуся историей. И даже ученым, в том числе и весьма маститым. Например, перу знаменитого английского историка А. Тойнби принадлежит полушутливое эссе «Что было бы, если бы Александр Македонский не умер в молодости?» (перевод этого эссе на русский язык публиковался еще в 70-х годах в советском журнале «Знание – сила»). Там предложен альтернативный вариант истории, совершенно непохожий на реальный – последовавший после одного-единственного допущения: великий завоеватель дожил до глубокой старости и осуществил все свои планы…

Но особенно интересны рассуждения подобного рода в случаях, имеющих отношение к истории еврейского народа. Причина очень проста: слишком трагична наша история, чересчур много в ней черных страниц. И очень мало светлых. А хотелось бы – пусть не в действительности, хотя бы в воображении, – чтобы этих страниц было немного больше. Может быть, на одну или две. Действительно: если бы еврейское государство возникло на тысячу лет раньше, возможно, не случилось бы трагедии испанских евреев. А если бы на пятьсот? А если…