Перешедшие реку

Дон Родриго навострил уши. Сказанное Сусанной походило на правду, а значит, он мог стать законным наследником не десятой части, а всего состояния Диего де Шошана – а это 10 миллионов мараведи! И еще дворец – один из богатейших в городе!

Игра стоила свеч. Он вновь стал пылким возлюбленным, готовым сию минуту отправиться под венец с очаровательной и несчастной Сусанной де Шошан.

Тут-то и таилась ловушка. Девушка предложила: прежде чем их обвенчает священник, следует совершить брак по еврейскому обычаю в присутствии раввина.

Конечно, поначалу дон Родриго испугался. То, что предлагала невеста, было чревато ни много ни мало костром аутодафе: с точки зрения инквизиции, участие в отправлении любого иудейского обряда считалось переходом в иудаизм. Даже для крещеного еврея это было страшным преступлением. Что уж говорить о переходе в иудаизм христианина, никак не связанного с евреями происхождением!

Видя его колебания, Сусанна его успокоила: мол, процедура произойдет без свидетелей, а раввин, которого она пригласила и который ждет наверху, сам боится огласки. За подобные действия он тоже может угодить в застенки, поскольку, с точки зрения фанатиков, помогает христианину отказаться от Христа!

Жадность заставила дона Родриго согласиться. Блеск 10 миллионов мараведи затмил остатки осторожности. В ответ на громко заданный Сусанной вопрос: «Готов ли ты сочетаться со мною браком по Моисееву закону?» – доносчик так же громко ответил:

– Конечно же, я согласен, чтобы наш брак был заключен по еврейскому обычаю и в соответствии с Моисеевым законом!

Тотчас распахнулась дверь с улицы, и послышались шаги. Думая, что это идет упомянутый Сусанной раввин, дон Родриго с нетерпением повернулся к входу… и вместо раввина он увидел самого Торквемаду, шедшего в сопровождении вооруженных служителей!

Для этого гонителя евреев происходящее было подлинным и кощунственным вероотступничеством – хотя он прекрасно слышал и первоначальные колебания доносчика, и провокационные уговоры Сусанны. Неважно, каким образом было получено доказательство отступничества. Христианин должен сохранять твердость веры в любых искушениях – иначе он плохой христианин.

– Если бы ты был тверд в вере, – сказал инквизитор, – никакие уговоры, никакая корысть не заставили бы тебя совершить то, что ты совершил.

6 февраля 1481 года в Севилье были сожжены несколько десятков человек. Костры, на которых горели глава заговора «новый христианин» Диего де Шошан и доносчик, «старый христианин» Родриго де Кардона, оказались рядом. Так что страдания дона Диего, возможно, несколько облегчались видом казни ненавистного врага.

Сусанна тоже присутствовала при казни. Таковы были правила в те времена: близкие осужденных обязаны были видеть наказание, чтобы устрашиться. Рассказывают, что она была абсолютно спокойна и не отвела взгляда от страшных костров. Даже когда ее бывший жених исступленно кричал от боли, ни одна черточка не дрогнула на ее прекрасном лице.

Санбенито – наряд осужденного еретика

Она отомстила за предательство.

И еще одна деталь, кажущаяся нам весьма многозначительной. Томас Торквемада не ждал конца процесса. Ему было достаточно и того, что власти Севильи устрашились и начали оказывать комиссарам инквизиции всяческую помощь. Допросами (то есть пытками) несчастных и их осуждением руководил назначенный Торквемадой настоятель севильского собора Св. Павла фра Охеда. Он же представлял инквизицию и на аутодафе (формально считалось, что казнят осужденных не церковные, а светские власти). Охеда проявлял бурную активность по выявлению скрытых марранов и их осуждению. Но казнь де Шошана и его единомышленников оказалась первой и последней, которую довелось видеть этому фанатику: через несколько дней он скончался в страшных мучениях, став первой жертвой внезапной вспышки бубонной чумы, опустошившей вскоре юг Испании.

Далее все произошло так, как уже рассказывалось в начале нашего очерка. Сусанну поместили в монастырь, откуда она вскоре бежала. Разумеется, все богатство ее отца было конфисковано – в пользу королевской казны. Завещание, в котором она распоряжается прибить над входом в дом собственный череп, действительно существует до сего дня.

И ведь что интересно: в XX веке улицу восстановили. Те несколько домов, которые сейчас здесь находятся, внешне повторяют прежние, снесенные в XIX веке. Никто, разумеется, не выкапывал из старой могилы череп Сусанны, чтобы повесить его над дверью. Но глиняную плитку с изображением этого черепа водрузили на место. И название улице тоже дали то, жутковатое – Улица Смерти, Калье де ла Муэрте.

Изображение черепа Сусанны де Шошан над дверью ее дома