Перевернутая карта палача

Рэкст поднял плоский камень — тот самый, служивший подставкой для ужина — и с размаха впечатал в кочку, рыча, вдавил глубже, глубже… Отбросил, с нескрываемым удовольствием ощупал раздавленную зелень и превращенные в мочало корни.

— Кто-то ужасно разочаровал вас, — едва слышно посочувствовал Ул.

— Кто-то? Все людишки, все до единого! Раз за разом, снова и снова. Я менял миры и царства, я искал хотя бы одно исключение из правил, но люди — гниль. И бесы не лучше… Вон фляга. Принеси воды.

Отдав приказ, Рэкст выбросил из горсти перемолотый в труху уголек, отряхнул ладони и обернулся к костру. Отдышавшись, бес вернулся к своему делу и старательно раскрошил последние осколки жара, размял в пальцах, удушил ничтожные искры. Крупные головешки побросал в воду. Ул наполнял флягу, уклоняясь от обугленных палок и вспоминая детство — сколько их летело в спину! Бес швырял без злости, просто не привык считаться с кем-либо, и ему было все равно, попадет ли чья-то голова под удар.

Ул наспех умылся, выпил свежесть влаги, вдыхая холод тумана. Немного посидел без движения, прикрыв глаза. Он никак не мог преодолеть головокружительной нереальности ночи.

Разговорчивый багряный бес! Хищник, который готовит жертве ужин? Бес, намеренный убить всех людей скопом и видящий в этом — благо. Он взахлеб делится мыслями. Ему надо высказаться! Сам окружил себя свитой ублюдков, сам же задыхается в их гнилости.

— Я ненавижу дар атлов, я презираю идею высших царств бестелесного, бездействующих ещё полнее, чем базовые. Мир без людей и бесов прекрасен. Честный мир, где сильные звери на вершине пирамиды, — продолжал Рэкст. — Звери не берут лишнего. Они убивают слабых, улучшая породу жертв и делая охоту интереснее. Звери не разрушают ни царство стихий, ни царство растений. Они не знают людской лжи.

— Чего ж вам надо от меня? — запутался Ул.

Рэкст сел прямо и кивнул, признавая полезность вопроса.

— Пришло время исполнить клятву, наследник атлов. Королева приказала убить тебя или сделать частью иерархии. Я — палач и не могу не исполнить приказ, таков мой удел в рабстве. Но я вношу поправку в дело и предлагаю тебе добровольную смерть во вратах. — Рэкст хлопнул себя по нагрудному карману. — Здесь указ князя с именем Клога хэш Ула. Но сегодня особенная ночь, у меня есть свобода, временная. Да, еще о людишках: указ передал Хэйд. Он сознательно пожертвовал тобой. Но его мотив в чем-то занятен. Хэйд спросил: человек ли ты? Он не терпит в игре непокорных. Хэйд обязан тебе жизнью? Молчишь… Тебе многие обязаны, но у костра сидим мы двое.

От слов беса хотелось снова вымыть руки. Но Ул терпел. Яд вползал в рассудок темными, гибкими змеями. От их присутствия возникала непреодолимая гадливость, смешанная с горечью. Живет же век за веком такой вот… слепой и страшный. Остается холоден, пуст… Запрещает себе замечать всё, что нельзя возненавидеть. Лжет и верит в свою ложь. Взять хоть упоминание о Хэйде: в нем имеется зерно правды, окутанное многослойной фальшью! Перед глазами и теперь стоит, лишь позволь ему проявиться, лицо Дохлятины, заметившего черного проклинателя. Так не смотрят на свои замыслы! Так принимают худшие просчеты… С намерением до последнего пытаться исправить, хотя бы ослабить вред.

— Небось, и второй конь приготовлен, для меня. И в замке Могуро ослепли и оглохли не ради моих друзей, а для вашей выгоды, — догадался Ул. — Ха… Ехать к вратам неблизко. Я всю дорогу буду сыт и узнаю много о том, почему для наследника атлов выбрать смерть умнее, чем жизнь. Но сами вы выбрали жизнь.

— Мои надежды на смерть обманул брат, если полустертая память не лжет. А может быть, я тогда желал выиграть время для кого-то или чего-то. Не могу вспомнить. Сейчас я по личному опыту знаю, насколько смерть лучше бесконечного рабства. — Глаза беса полыхнули рыжиной. — Мне нужна добровольная жертва атла. Разве не прекрасна идея миров, очищенных от гнили? Пройдет время, их заселят новые… твари. Природа не терпит пустоты. А жалость… Ты видел мою свиту. Разве я — зло? Каждому я давал выбор. Каждый сам удушил в себе свет. Без меня они стали бы лучше? Нет, вопрос лишь в сроке гниения.

Рэкст рассмеялся, погладил труху угольков. Потребовал полить себе на руки, принялся тщательно оттирать угольную пыль.

— Набери воду впрок.

Отдав приказ, Рэкст жестом фокусника добыл из нагрудного кармана стопку плотных прямоугольников, прокрутил в пальцах. Бросил с руки на руку, и прямоугольники, как по волшебству, прошуршали по сложной дуге, сложились в ровную стопку. Раскрылись веером и снова пролетели с руки на руку.

— Карты, — расстроился Ул. Он ожидал большего.

Вспомнилось: Лоэн в спешке что-то твердил об иерархии бессмертных. Как было? «Такую карту выбрал брат», — сказал он. Значит, понимал, что встреча с бесом неизбежна для Ула. Боле того, сознательно не захотел быть третьим у костра.

Ул перевернул полную флягу, проверяя, плотно ли притёрта пробка, уложил в траву и снова сел на расстеленный плащ. Карты продолжали порхать в пальцах багряного беса, но теперь Ул смотрел на них с острым, неприязненным вниманием.