Перезагрузка

Но это были не зомби. Какие-то обыкновенные женщины, в длинных плащах с капюшонами. Лица без защиты, хотя счетчик показывал 1,1. Не очень большой фон, но уже нездоровый. Как же они тут ходят?

Две женщины волокли по улице тачку, нагруженную чем-то тяжёлым.

Я показала жестом «вперед», и мы двинулись дальше. Оснований для тревоги нет. Женщины тоже заметили нас, остановились. Да, обычные тощие бабы средних лет, в задубевших на морозе плащах поверх то ли ватников, то ли тулупов. Без всяких противогазов. Мать моя, как они живут-то здесь?

Возможно, их ограбили дружки, и они не нашли ничего лучшего, чем переселиться в Больницу. У них скорее всего и нет дозиметров, а вот у дружков обычно есть, так что последние сюда не сунутся.

По законам жанра женщинам следовало быстренько перебежать улицу и смыться от нас как можно скорее. На нас ведь не написано, что мы из ГСО. Но они вместо этого стояли и поджидали. Я включила динамик – не пробовали говорить в противогазе? Не очень удобно, честно скажу.

– Мир вам, добрые люди! – зачастила женщина помоложе, с темными прядями, выбившимися из-под платка.

– Здравствуйте, – ответила я, – мы из Городской Самообороны. Вы здесь проживаете? Вам помощь нужна?

Женщины переглянулись.

– Нужна помощь, – ответила старшая, уже сморщенная старуха, – очень даже нужна! Зайдите к нам в гости, там и увидите!

По крайней мере, погреемся, подумала я. На ловушку не похоже. Повернулась к своим, кивнула. Мы двинулись вслед за женщинами.

Логически рассуждая, это вряд ли могла быть ловушка. Ну что делать дружкам в такой зоне? Этим бабам, видимо, уже на все плевать, но человек, которому дорога собственная жизнь, в таком фоне жить не будет. Да и женщины выглядели самыми обычными, но в то же время свободными людьми, у дружков такие могли бы жить лишь в качестве прислуги, хотя старуха – вряд ли. Продали бы лесникам на мясо.

Я так и так прикидывала – не получалось, что ловушка. Но тревога охватывала меня все сильнее. Как в сказке – встретили ведьму, заходите, детки ко мне в домик, я вас накормлю, напою и спать уложу.

Мы подошли к двухэтажному полуразрушенному зданию. Стали спускаться в подвал. У самой двери женщины свои плащи скинули, оставшись только в тулупах. Старшая повернулась ко мне.

– Снимайте маски ваши, здесь излучения нет.

Я покосилась на свой МКС, ну точно. Радиация здесь ослабла и болталась уже у верхнего предела допустимого. Я дала команду разоблачиться, и мы сняли защитную одежду, а противогазы упаковали обратно. Плащи сложили по инструкции.

Толстая, обитая свинцом дверь отворилась, и мы вошли в помещение. Здесь радиация была еще ниже, совершенно в пределах нормы.

Большое, почти квадратное помещение было полно людей. В основном женщины разного возраста, небольшое количество детей. Но были и мужчины, больше старые, но и молодые тоже попадались. Вдоль одной стены тянулись деревянные щиты, и на них лежали больные или раненые – некоторые громко стонали, но эти стоны заглушались нестройным, однако воодушевлённым пением. Пела группа сидящих в центре зала. Такие же люди, но… головы почему-то обриты налысо, и поверх одежды – белые накидки, покроенные из каких-то тряпок, старых простыней.

Глаза лысых горели фанатично, они раскачивались и пели что-то вроде:

Приди, святый Дух!
Сними с нас оковы!
Покаяние, что угодно Отцу,
Кладем мы к твоим ногам.

И прочая подобная белиберда. На стенах зала горело множество ламп – то ли масляные, то ли керосиновые, не знаю уж, из чего их тут делают. Дневной свет еле просачивался из высоких подвальных окошек. Так что в зале было полутемно. Электричество они тут, конечно, наладить не могли.

Еще стены были украшены – иконы, картинки. По центру висел большой плакат, изображающий мужика с большими глазами и светлой бородой. И тоже в белой хламиде. Было даже подписано – Иисус Христос. Понятно, уже слышала, этот Христос не то Бог, не то сын Бога, в общем, что-то в этом роде.

Тут к нам внезапно подошла баба с темными ввалившимися глазами. Обратилась она к Леди.

– Милая, ты потеряла детей…

Айгуль замерла на месте и смотрела на бабу пораженно.

– Но Бог вернет их тебе в новом веке, когда ты обретешь блаженство, – пообещала женщина. Вцепилась в руку Леди и потянула куда-то, причем Айгуль пошла, как на привязи. Я хотела вмешаться, но и ко мне уже подскочила какая-то женщина помоложе.

– Здравствуй, сестра! Мы давно ждем тебя!

И она тоже хотела цапнуть меня за руку, но я отодвинулась и спросила.

– Что все это значит? Вы бы лучше объяснили толком.

– Это, – баба повела рукой, указывая на стены, – Церковь Блаженства!

Я заметила, что и с Севером уже беседует какой-то старик.

– Вы говорили, что вам помощь нужна, – перебила я верующую, – какая именно помощь?

Женщина покачала головой.

– Помощь нужна тебе, сестра! Разве не так? Разве ты не страдаешь, глубоко и полно, с самых детских лет?

Она указала на мою повязку на лице.