Перезагрузка

– Жизнь искалечила тебя. Родителей у тебя уже нет. Голод, боль, нечеловеческий страх мучили и продолжают мучить тебя. И никакое оружие не защитит тебя от внешнего мира, от ада, в котором ты живешь.

Не могу сказать, что ничего во мне не шевельнулось в ответ на эти слова. Даже дело не в том, что она угадала насчет родителей (а сложно ли тут попасть в точку? Люди сейчас живут недолго). Но часто ли мы вообще слышим слова какого-то сочувствия, сострадания? А она это таким тоном сказала, как будто прямо переживала за мою жизнь. Так-то мне сострадать особо нечего, жизнь у меня как у всех. Хреновая, конечно, но кому сейчас легко? Бывает, люди помогают друг другу, держатся друг за друга – хотя и это редкость. Но так, чтобы вот словами посочувствовать. Пожалеть… оказывается, это очень трогает.

– А вы разве можете чем-то помочь? – спросила я, – у вас самих тут… не шибко богато.

– Мы – нет, мы всего лишь слабые люди, – покачала головой верующая, – помочь тебе сможет Бог! Он примет тебя в свое Блаженство. И все, что для этого нужно – лишь покаяние в грехах своих!

И тут меня как стукнуло, я вспомнила, где слышала про эту Церковь Блаженства. Мы тогда с Мерлином и Чумой спасли двух сектанток. И у них были эти листовки. Ну про то, что Бог послал все эти испытания, огонь, треть вод сделалась ядовитой и что-то еще. Это было пророчество, и оно исполнилось. И потом еще придут разные беды, потому, чтобы их избежать – надо немедленно идти в церковь.

– А что такое покаяние? – спросила я, – как это – покаяться в грехах?

Мне стало любопытно. Но женщина стушевалась.

– Я всего лишь простая сестра. Давай спросим старца Афанасия, он умудрен Богом…

К нам уже двигался высокий старик, собственно, какой старик, лет пятьдесят-шестьдесят всего. Харя у него была тоже не особо старческая – морда кирпичом, плечи широкие, рост довольно высокий, выше меня, во всяком случае. Черно-седые длинные волосы забраны в хвост. Старец был облачен в плащ поверх одежды, но не белый, как люди в центре, а серый. Застежка у плаща была красивая – вроде даже золотая, в виде птицы с рубиновыми глазами.

– Мир тебе, сестра! – голос у старца был тихий, будто шелестящий – странно по контрасту с мощной фигурой.

– Здравствуйте, – ответила я, – так вам помощь-то нужна?

– Сама мысль о том, что люди могут помочь людям – гордыня и грех в глазах Божиих, – ответил Афанасий.

– Это как? – удивилась я.

– Люди все пытались что-то строить, – пояснил старец, – башню Вавилонскую… коммунизм… капитализм… города отстроили гигантские, дороги. В космос даже забрались! Но природа человека – грешная. И вот результат: огонь и сера, апокалипсис и болезни по всей земле! Исполнилось пророчество Иоанна! Нет, сестра, только упование на Бога спасет тебя! Только Он тебе поможет!

– Что-то он раньше мне не особо помогал, – усомнилась я.

– Это тебе кажется, – заявил Афанасий, – на самом деле Бог следит за каждым из нас с минуты рождения. И все беды, что постигли тебя – Бог не насылал их, но попустил им совершиться, дабы привести тебя к покаянию! Ибо иного языка мы, люди, к сожалению, не понимаем. И вот ты здесь! У тебя есть шанс, сестра! Ты можешь использовать его и покаяться – и тогда Бог многократно возместит тебе во блаженстве все беды, которые тебя постигли!

Я посмотрела вокруг: не очень похоже, чтобы этим покаявшимся Бог что-то возместил. Скорее уж он возместил тем, кто в Новограде живет. Может, они покаялись? А что это вообще такое?

– А что значит – покаяться? – спросила я.

– Признай перед Богом свои грехи и пообещай не грешить больше, – пояснил Афанасий.

– А грехи – это, например, что?

– Грехи – это когда человек отвергает Бога и поступает против заповедей Бога и своей совести! Например, прелюбодеяние или нечистота. Были у тебя блудные соития?

Я тут же вспомнила Фантомаса, и мне так грустно стало. Хороший ведь парень был. Но надо что-то отвечать. Блудные – это, надо понимать, когда не в браке.

– Ну да, были.

– Вот видишь! Это грех. Или, положим, убийство. Вот у тебя оружие. Ты совершала убийства?

– Конечно! – мне стало смешно. Убийства!

– Конечно же, – задумчиво продолжал старец, – сказано, что начальствующий может носить оружие… И казни по суду Божьему не запрещены. Но ведь ты не начальствующий. И уж тем более, неприлично совершать убийства женщине! Женщина создана, чтобы давать жизнь, а не отбирать ее! Это грех, сестра. За этот грех ты наказана адом, в котором живешь. Выбери же блаженство! Отринь грех и страдание. Приди в объятия Божьи!

И тут меня как толкнуло. Когда он про всякие грехи заливал и все такое – ну ладно. Но он что, всерьез хочет у меня мой АК отобрать? Так, а чего мы вообще тут делаем? Что за бред?

– Патруль! – гаркнула я. Даже пение про святого духа на миг прекратилось, и блаженствующие испуганно цыкнули, – разговоры отставить! На выход!