Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

— Мне становится не по себе, когда я на них смотрю. Они вызывают у меня нервную дрожь, — призналась девушка.

Мейсон открыл коробку, достал пару глаз, сунул по одному в карманы жилетки.

— Убери оставшиеся четыре в сейф, — велел он секретарше. — Их никто не должен найти. Эти глаза — наш с тобой маленький секрет.

— А что ты собираешься с ними делать?

— Не знаю. Зависит от того, каким будет следующий шаг Брунольда.

— А каким он должен быть?

— Позвонить мне и попросить меня выступать его адвокатом в деле об убийстве.

Делла Стрит обеспокоенно посмотрела на Мейсона и нахмурилась.

— Шеф, а ты ведь и так уже замешан в этом деле? Может, не стоит лезть еще дальше? — заботливо спросила она. — Сержант Холкомб должен вернуться с ордером?

— Только если идентифицируют мои отпечатки пальцев на револьвере. А они не могут это сделать, пока не снимут у меня отпечатки. В управлении мои отпечатки пальцев не хранятся. Исчезновение Хейзел Фенвик, вероятно, вызвало у них раздражение, но для предъявления обвинения нет никаких улик. У нас новый окружной прокурор, и я склонен думать, что он честный и справедливый человек. Он хочет добиваться обвинительных приговоров, когда уверен в виновности тех, против кого ведет дела, а не для невиновных.

— Мне расшифровать все то, что прошлой ночью говорил Брунольд? Напечатать на машинке?

Мейсон покачал головой и прошел в свой кабинет.

— Нет, — бросил он через плечо. — Пока ничего с этим не делай. Вначале давай посмотрим, кого будем представлять, и только после этого начнем предпринимать конкретные шаги.

В кабинете Мейсон опустился в большое вращающееся кресло, взял газету и начал читать об убийстве Бассета. Вскоре зазвонил телефон, и Делла Стрит сообщила:

— Мне удалось поймать Гарри Маклейна, и я вытянула у него номер сестры. Я с ней уже поговорила, и она хочет немедленно с тобой встретиться. Она приведет с собой брата, если сможет его убедить снова отправиться к нам. Берта Маклейн заявила, что будет весь день ждать у тебя в приемной, если потребуется, но она должна тебя увидеть.

— А она сказала, что ей нужно? — спросил Мейсон.

— Нет, не сказала… Да, я отправила одного из парней за твоей машиной. И еще звонил Пол Дрейк. Хочет зайти, когда тебе будет удобно.

— Скажи Полу, чтобы заходил прямо сейчас, — ответил Мейсон. — И дай мне знать, как только появится Берта Маклейн. Если полиция еще не добралась до Хейзел Фенвик, то она, вероятно, сама к нам заглянет в течение дня. Может назваться другим именем. Так что если со мной попытается связаться какая-то неизвестная женщина, обязательно запиши все, что она скажет. Выведай у нее все, что только можно! Ты умеешь быть одновременно и тактичной, и настойчивой. Полу Дрейку скажи, чтобы заходил прямо ко мне в кабинет — через дверь из коридора. Я сам его впущу. Когда я позвоню, заходи. Будешь стенографировать.

Он положил трубку на рычаг, прочитал примерно половину колонки в газете и услышал легкий стук в дверь, которая ведет в коридор. Мейсон открыл ее и впустил веселого Пола Дрейка.

Мейсон внимательно оглядел его и заметил:

— Выглядишь так, словно отлично выспался прошлой ночью.

— Поспать удалось почти двадцать минут.

— И где же? — поинтересовался Мейсон, нажимая на кнопку звонка, чтобы вызвать Деллу.

— В кресле в парикмахерской. Лучше бы озарения и блестящие идеи посещали тебя в рабочее время. Как я об этом мечтаю! А то самые срочные задания я от тебя обычно получаю по ночам.

— Ничего не могу с этим поделать, — ответил Перри Мейсон. — Почему-то убийцы настойчиво совершают преступления в нерабочее время, когда все конторы уже закрыты. Ты раскопал что-нибудь?

— Я много чего выяснил, — сообщил Дрейк. — Подключил аж двадцать сотрудников, каждый из которых занимался каким-то аспектом дела. Надеюсь, что у твоего клиента толстый кошелек.

— Пока клиента у меня нет, но будет. И что ты выяснил?

— История очень любопытная. Просто сказка, да еще и душещипательная.

— Присаживайся и рассказывай, — предложил Мейсон, кивая на большое, удобное, обтянутое кожей кресло.

Высокий Дрейк расположился в нем в своей обычной манере: уселся боком, прижавшись спиной к одному из подлокотников и перекинув длинные ноги через второй, отчего создавалось впечатление, будто он сложился вдвое. В кабинет адвоката вошла Делла Стрит, улыбнулась детективу и села на стул.

— Типичная история для середины викторианской эпохи. Тут тебе и любовь, и предательство.

— Что ты хочешь этим сказать?

Дрейк закурил и, выпустив облако дыма, разогнал его рукой.

— Представь красивую зажиточную деревеньку, в которой все вроде бы должны жить счастливо и радоваться. Но проживающие там люди духовно ограничены и с предрассудками. Особо обращаю внимание на последнее: с предрассудками.

— Почему на это нужно обратить внимание? — спросил Мейсон.

— Потому что такое там было общество. Все знали, кто что делает. Если девушка появлялась в новом платье, то тут же дюжина языков начинала перемывать ей кости и гадать, откуда оно у нее взялось.

— А если шуба? — спросил адвокат.

Пол Дрейк всплеснул руками, будто в смятении.