Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

— Этим ты себе никак не поможешь, Фрэнк. Если ты не хотел, чтобы я говорила правду, то почему ты, черт побери, не предупредил меня, что тебе нужно алиби? Если ты хотел, чтобы я солгала, почему ты даже не намекнул, не подсказал? Я сказала бы то, что тебе нужно. Но ты сам просил меня говорить правду. Вот я и сказала.

Локк снова выругался.

— Мне показалось, что девушка одевалась, когда мы пришли, — заметил Мейсон. — Давайте не будем ее больше задерживать. Я спешу, Локк. Вы идете со мной или хотите остаться с ней?

— Останусь с ней, — тон Локка не предвещал ничего хорошего.

— Хорошо, — кивнул Мейсон. — Если вы не против, я сделаю один звонок.

Он подошел к аппарату, снял трубку и сказал телефонистке:

— Соедините, пожалуйста, с Управлением полиции.

Локк смотрел на него глазами загнанной в угол крысы. После того, как Мейсона соединили с Управлением полиции, он сказал:

— Попросите, пожалуйста, к телефону Сиднея Драмма из следственного отдела.

— Ради Бога, положите трубку. Быстро положите, — прохрипел Локк так, словно его мучала сильная боль.

Мейсон повернулся к нему и посмотрел с любопытством.

— Положите трубку! — заорал Локк. — Черт побери, Мейсон, вы хозяин положения, обставили все так, что мне не вывернуться. Это до такой степени примитивно, черт побери, но я не могу позволить, чтобы полиция или суд узнали про возможный мотив. Тогда мне конец. Если вы представите мой мотив присяжным, да еще с доказательствами, они больше ничего и слушать не будут.

Мейсон положил трубку на рычаг и повернулся лицом к Локку.

— Ну, наконец-то мы начинаем двигаться в нужном направлении, — заметил адвокат.

— Что вам нужно? — спросил Локк.

— Вы знаете, — ответил Мейсон.

Локк вскинул руки в знак капитуляции:

— Хорошо. Все понял. Что-то еще?

Мейсон покачал головой:

— Не сейчас. Но я посоветовал бы вам запомнить, что теперь газета принадлежит Еве Белтер. Лично я считаю, что вам было бы неплохо советоваться с ней перед тем, как решите публиковать что-либо, что может ей не понравиться. Газета выходит раз в две недели, не так ли?

— Да, очередной номер выйдет в следующий четверг.

— За это время многое может случиться, Локк, — заметил Мейсон.

Газетчик ничего не ответил. Мейсон повернулся к девушке.

— Простите, что побеспокоили вас, мисс, — извинился он.

— Все в порядке. Если этот идиот хотел, чтобы я соврала, то почему не сказал? Что стукнуло ему в голову, когда он велел мне говорить правду?

Локк резко повернулся к ней:

— Ты лжешь, Эстер! Ты была в постели в сознании. Ты не засыпала!

Она пожала плечами.

— Может, сразу и не отключилась, — согласилась она. — Но я ничего не помню. Со мной иногда такое случается, когда я напиваюсь. Утром не могу вспомнить, что было вечером.

— Тебе лучше избавиться от этой привычки, — многозначительно сказал Локк. — Однажды для тебя это может закончится фатально.

— Мне кажется, в твоей жизни было достаточно подружек, для которых общение с тобой закончилось фатально! — взорвалась она.

Локк побледнел и стал белым, как мел:

— Замолчи, Эстер! Ты что, не понимаешь нынешнее положение вещей?

— Сам замолчи! Я не позволю тебе так со мной разговаривать!

— Успокойтесь, — вмешался Мейсон. — В любом случае вопрос закрыт. Пойдемте, Локк. Я думаю, что нам лучше уйти отсюда вместе. И мне необходимо с вами еще кое-что обсудить.

Локк шагнул в направлении двери, остановился и зловеще посмотрел на Эстер Линтен. Этот взгляд не предвещал ей ничего хорошего. Затем он снова развернулся к двери и вышел в коридор. Мейсон вышел вслед за ним, даже не посмотрев на девушку, и закрыл за собой дверь. Он взял Локка под руку и повел к лифту.

— Я хотел вам сказать только одно, — заговорил Локк. — Эта история шита такими белыми нитками, что даже не смешно. Вы были невероятно грубы. Но меня беспокоит то, что вы упомянули то старое дело в Джорджии. Я не хочу, чтобы кто-то о нем вспоминал. Думаю, что вы не до конца понимаете, что именно тогда произошло. Но тот этап моей жизни далеко в прошлом. Я перевернул страницу.

— О, нет, просто так такую страницу перевернуть нельзя, — возразил Мейсон. — Убийство не имеет срока давности, Локк. Вы сами прекрасно знаете, что снова можете предстать перед судом.

Локк вырвал руку у Мейсона. Губы у него дрожали, в глазах читалась паника:

— Я легко могу выиграть этот суд, если бы дело рассматривалось в Саванне. Но если это старое дело всплывет здесь, да еще и в связи с другим убийством, то со мной быстро разделаются. И вы, как опытный адвокат, это прекрасно знаете.

Мейсон пожал плечами.

— Кстати, Локк, как я предполагаю, вы брали деньги со счетов Белтера на оплату данного развлечения, — Мейсон показал большим пальцем назад, на дверь номера, из которого они только что вышли.

— Гадайте дальше, — хмыкнул Локк. — Тут вы ничего не сможете сделать. Ни один человек на свете не знал о моей договоренности с Белтером, кроме него самого. На бумаге ничего не зафиксировано, все договоренности были устными.