Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– Вы ставите меня в чертовски сложное положение. Пара частных детективов, которых вы знать не знаете, внезапно появляются с невероятной историей, и вы ведетесь на нее целиком и полностью. Я говорю вам, что они – преступники, что этот парень пытался убить Деллу Стрит, думая, что она – Джейнис Ситон, а вы обещаете мне «провести расследование». Нос этого парня, сломанный моим кулаком, волнует вас гораздо больше, чем его попытка убить Деллу Стрит.

Бергер покачал головой.

– В вашем изложении выглядит все очень плохо, но утверждение ваше несправедливое.

– В чем же?

– Напав на этого человека, вы забрали вещественные доказательства, основываясь на которых я собирался добиться признания этой Браннер виновной. Возможно, это всего лишь совпадение, но факт остается фактом: у этих двух парней были улики, выставляющие вашу клиентку в дурном свете. Вы встретились с ними, сломали одному нос и забрали улики. Просить меня поверить, что это всего лишь совпадение, в сложившихся обстоятельствах, пожалуй, перебор.

– Да как можно что-то ставить на такую улику, – запротестовал Мейсон. – Дайте мне двадцать четыре часа, и я принесу вам ключ от любой квартиры этого города.

– Дело не в этом, Перри, и вы прекрасно это знаете. Сам по себе этот ключ – ничто, но, так вышло, что он – одно из звеньев в цепи доказательств вины вашей клиентки. Ваше право заявлять, что это слабое звено, но это не объясняет, почему вы напали на свидетеля и забрали у него эту улику. Выглядит все так, что вы знали важность этой улики. Я не ставлю их слово против вашего. Я говорю вам честно и откровенно, что собираюсь провести расследование и ничего не намерен предпринимать до его завершения. Но эти двое просят меня выписать ордер на ваш арест. Газетам станет известно, что вы избили одного из них, угрожали оружием второму и украли улику, которую, возможно, присяжные признают весьма важной. Если вы думаете, что я попытаюсь удержать эту историю в столе, то ошибаетесь. Я сказал вам, что собираюсь сделать, и это все, на что я готов пойти. Другого не дано. Вы можете принять мое предложение или отклонить, как посчитаете нужным.

Мейсон отодвинул стул и встал.

– Позвольте дать вам ответ по телефону чуть позже.

– Я думаю, мы может все решить прямо сейчас.

– Я позвоню в течение десяти минут.

– Хорошо.

Мейсон обошелся без рукопожатия. Выйдя из офиса окружного прокурора, он зашел в телефонную будку в коридоре и позвонил Полу Джейку.

– Пол, что с ключом?

– Подходит, – коротко ответил Дрейк.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Я открыл им и дверь подъезда, и квартиры. И что из этого следует?

– Не знаю, Пол. Эти детективы загипнотизировали Бергера. Этот ключ – вещественная улика против Джулии. Он был слабенькой уликой до того, как я его взял, но сам факт, что я забрал этот ключ у Сакса, превратил его в важнейшее доказательство. Так что ситуация сложная. Увидимся.

Он повесил трубку, вернулся в офис окружного прокурора, подошел к девушке за информационной стойкой.

– Пожалуйста, передайте мистеру Бергеру, что Перри Мейсон согласен на проведение предварительного слушания по делу Джулии Браннер завтра в десять утра. У меня больше нет возражений.

Глава 14

Судья Нокс кивнул Джорджу Шумейкеру, одному из самых способных судебных представителей окружного прокурора.

– Вы можете начать представление доказательств в деле против Джулии Браннер, при договоренности с защитой, что свидетели будут допрашиваться по взаимному согласию и защита может отвести любой вопрос, который сочтет неуместным.

– С защитой все оговорено, – кивнул Мейсон.

– Мы вызываем Карла Смита, – начал Шумейкер.

Крепкий мужчина в униформе таксиста выступил вперед, поднял руку, прошел присягу и занял трибуну для свидетелей.

– Вас зовут Карл Смит и вы работаете теперь и работали таксистом в пятый день этого месяца таксистом? – спросил Шумейкер.

– Да.

– Вы знаете обвиняемую, Джулию Браннер?

Таксист посмотрел на женщину, которая, плотно сжав губы, сидела чуть позади Перри Мейсона.

– Да.

– Когда вы увидели ее впервые?

– В ночь на пятое, где-то в час утра. Она вызвала такси, и я приехал. Она дала мне письмо, адресованное Ренволду К. Браунли, и попросила отвезти в резиденцию Браунли. Я сказал, что поздновато уже для доставки писем, но она заверила меня, что ничего страшного. Мистер Браунли будет рад получить это письмо.

– Что-нибудь еще?

– Больше она мне ничего не сказала. Я доставил письмо. Когда позвонил, дверь открыл молодой человек. Я отдал ему письмо. Он сказал, что отнесет его мистеру Браунли. Я спросил, как его зовут, и он сказал…

– Минуточку, – бросил Мейсон. – Я протестую против использования в показаниях любого разговора между двумя людьми, потому что это не более чем досужие домыслы и не является частью Res Gestae[10].

– Протест принимается, – постановил судья Нокс.

Шумейкер с торжествующей улыбкой повернулся к присутствующим на слушаниях зрителям.

– Если в зале есть Филип Браунли, не сочтите на труд встать. – Филип Браунли, худой и бледный, в бежевом костюме, поднялся. – Вы видели этого мужчину раньше? – спросил Шумейкер таксиста.