Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика

В постижении Вселенной, о искатель Бога, не напрягай
                                                                                          крылья,
Если благодаря слову в руки попал кончик нити смысла —
                                                                                          довольно.
Широта натуры выгоняет тесноту из жилища,
В мире воды и глины бочки для Платона довольно[32]

.Если мухтасиб замазывает глиной двери питейных домов[33],Нам, пьяницам, губ цвета вина довольно.
Не упрекай кипарис за отсутствие плодов, о куропатка,
Зеленого листка в качестве подарка ладно сложенным людям
                                                                                          довольно.
В саду щедрости из-за засухи не осталось финиковых пальм,
Доколь ты будешь одержим желанием пускать корни,
                                                                       о Карун, довольно!
Все, что ты совершил в юности, – простительное невежество,
Рассвет прозрения занялся в старости, теперь довольно!

Автор одной из первых советских работ, посвященных индийскому стилю («Индийский стиль в поэзии на фарси конца XVI–XVII вв.», Ташкент, 1971), З.Г. Ризаев связывал словосочетание вус‘ат-и машраб с именем Баба Рахима Машраба (1636–1664), мистика, поэта и проповедника, известного под прозвищем «Безумец» (Дивана), обвиненного в вероотступничестве и повешенного в Балхе. О его жизни сложилось множество легенд, в том числе анонимная повесть «О безумце Машрабе». Он слагал стихи на тюрки и персидском, вел дервишеский образ жизни и много странствовал по Ирану, Афганистану и Индии. З.Г. Ризаев полагал, что Машраб был создателем оригинальной философско-религиозной школы, генетически связанной с натурфилософскими, религиозными и социально-этическими концепциями ‘Алишира Наваи, и что его последователями были многие представители поэзии индийского стиля.

Среди стихов персоязычных стихотворцев этого времени действительно можно найти газели с радифом «машраб». Ученый достаточно искусственно толковал газели с упоминанием слова машраб как посвящения Баба Рахиму. Поскольку слово, взятое Машрабом в качестве псевдонима, многозначно и может пониматься как: 1) «водопой»; 2) «характер, природа, нрав», трактовки этих газелей З.Г. Ризаевым не кажутся убедительными. Представляются столь же малодоказательными и предложенные автором книги толкования большинства приводимых поэтических примеров, что в свое время отметила Н.И. Пригарина. При этом нельзя полностью исключить вероятность того, что поэты, слагавшие подобные газели, могли в некоторых случаях намекать на эту известную личность. Что касается совпадения в выборе рифм или радифов у значительного числа поэтов, пишущих в этот период на персидском языке, то оно указывает, на наш взгляд, в первую очередь на масштаб распространения практики «ответных» газелей и на сохраняющиеся тесные литературные контакты между отдельными регионами «большого Ирана». Стилистическая общность персоязычной поэзии XVII в., развивавшейся в разных регионах, подтверждается и наличием большого количества перекликающихся мотивов.