Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика

Несмотря на чрезвычайную популярность Бидиля не только в мусульманской Индии (например, в Средней Азии существовала специальная профессия «чтецов Бидиля» – бидилхан), его творчество изучено крайне неравномерно. Причина этого кроется в необычайной глубине философского содержания и сложности способов его выражения в произведениях этого автора.

Вершиной поэтического мастерства и социально-философской мысли Бидиля считается поэма ‘Ирфан, над которой он работал в течение 30 лет. Поэма представляет собой типичное для традиции классического персоязычного дидактического эпоса сочинение, состоящее из 10 глав основной части, не связанных единым сюжетом. В них автор рассуждает: 1) о золоте и богатстве; 2) о значении земледелия; 3) о торговле; 4) о значении наук; 5) о философии; 6) о власти царей; 7) об алхимии; 8) о белой магии; 9) о разуме; 10) о небытии. Содержание глав также в основном традиционно: близкие по тематике рубрики представлены в дидактических поэмах Насир-и Хусрава, Сана’и, Джалал ад-Дина Руми и др., хотя в 7 и 8 главах можно предположить влияние местных эзотерических учений. Индийские традиции ощущаются и в 10 больших рассказах, помещенных в конце каждой главы и иллюстрирующих рассуждения автора.

Одной из самых известных вставных историй в поэме ‘Ирфан является рассказ о любви искусной танцовщицы Комде, живущей при дворе индийского шаха, и музыканта-виртуоза Модана, помещенный в конце главы шестой. По своей функции она во многом напоминает вставные любовные истории в поэмах ‘Аттара «Язык птиц» и «Божественная книга». Повествование начинается одной из вариаций мотива заочной влюбленности: прослышав о красоте и таланте Комде, Модан отправляется ко двору ее повелителя. Музыкант демонстрирует свое мастерство и получает в знак одобрения перевязь (хамаил) с шахского плеча. Затем свое мастерство показывает Комде, и Модан, восхищенный танцем, бросает шахскую награду к ногам девушки. Оскорбленный шах приказывает изгнать юношу. Однако Комде уговаривает шаха оставить Модана во дворце до наступления рассвета. Шах уступает уговорам, и девушка и юноша до утра беседуют о любви. При расставании герои клянутся друг другу в верности, и Модан отправляется в пустыню.

Странствуя, Модан встречает на своем пути падишаха другой страны, которому рассказывает о своей любви, и тот обещает помочь влюбленному. Он посылает гонца к повелителю Комде с просьбой соединить два любящих сердца, однако получает отказ. Повелитель Комде ответил, что до сих пор гневается на дерзкого безумца и что обошелся с ним милостиво, изгнав его из дворца, хотя мог бы казнить:

От того безумия струилась влага дерзости,
И мой огонь до сих пор извергает дым.
Иначе как великодушием не назвать, если венценосец
Изгоняет того, кто заслуживает казни.

Получив отказ, новый покровитель Модана идет войной на шаха и одерживает над ним победу. Влюбленные снова встречаются.

Чтобы испытать чувства девушки, одержавший победу покровитель влюбленного музыканта сообщает ей ложное известие о гибели Модана. Комде теряет сознание, и все думают, что она умерла. Ее состояние напоминает летаргический сон. Услышав о смерти Комде, Модан также падает без чувств. Шах терзается угрызениями совести, обвиняя себя в том, что погубил влюбленных. Однако призванные им мудрецы возвращают героев к жизни, поместив крепко обнявшихся Комде и Модана в жарко натопленную баню:

Высшая мудрость из справедливости
Сплела члены их тел в крепком объятии.
В объятии, более тесном, чем то, что связывает тело и душу,
Проявилось их единство и взаимопомощь.
Ради спокойствия этих двух прекрасных созданий жесткий
Ковер бани превратился в мягчайшее ложе.
Не прошло и нескольких часов, проведенных вместе,
Как жар вернул их к жизни из небытия.
Жар сердца наполнил влагой дыхание,
Волна [жара возродила] весну дыхания.
Они были мертвы, зато целомудренны и верны друг другу,
Выступила испарина на лике вечности.
Эта испарина стала розовой водой, дарующей жизнь,
Открылись их глаза от сна беспамятства.