Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика

Сладкоустая спросила: «Откуда появилось это желание?»,
Он ответил: «Из одного-двух знакомых слов».
Она спросила: «Что это были за знакомые слова?»,
Он ответил: «То были добрые весточки от верности».
Она спросила: «Разве кто-то ждет от красавиц верности?»,
Он ответил: «Этой мечты влюбленным достаточно».
Она спросила: «Эти влюбленные – кто они?»,
Он ответил: «Это племя людей, полных нежности».
Она спросила: «А сколько длится это нежность?»,
Он ответил: «Она существует, пока они не исчезнут».
Она спросила: «А если умрут влюбленные?»,
Он ответил: «Все также останутся одержимыми страстью».
Она спросила: «А пальма страсти приносит плоды?»,
Он ответил: «Да, но [среди них] множество запретных».
Она спросила: «От тоски по запретному есть ли средство?»,
Он ответил: «Увы, увы, такого средства нет».
Она спросила: «Тогда к чему пустые разговоры о любви
                                                                                и стенания?»,
Он ответил: «Тоска по запретному рождает стоны».
Она спросила: «В терпении следует искать выход?»,
Он ответил: «Разве в любви есть место терпению».
Она спросила: «Какова тогда цель любви?»,
Он ответил: «Обрести свободу от бытия и небытия».
Она спросила: «Можно ли обрести единение с любимым?»,
Он ответил: «Да, если сумеешь освободиться от самого себя».
Она спросила: «Что лучше – свидание или разлука с другом?»,
Он ответил: «То, что соответствует желанию его души».

По существу, на приведенном программном пассаже и завершается та часть поэмы, которую сложил Вахши Бафки. Не в наших силах представить его замысел целиком, однако уже из того, что нам доступно, становится понятно, что автор XVI в. полностью переосмыслил характеры персонажей и их роли в сюжете. Если в поэме Низами за реализацию авторской концепции совершенной любви отвечает героиня, то у Вахши носителем истинных ценностей любви и наставником Ширин в постижении ее законов оказывается Фархад.

Не имеет явных аналогов в «Пятерицах» сюжет еще одной поэмы Вахши Бафки «Созерцающий и созерцаемая» (Назир ва Манзур), повествующей о любви детей шаха и его визира. Разлученные родителями влюбленные Назир и Манзур после многочисленных испытаний соединяются. Расширение тематики ответов на Хамса Низами – типичная примета этого литературного периода. Сюжетные поэмы «Семерицы» одного из оригинальных и весьма популярных сафавидских поэтов Зулали Хансари (ум. 1615) также выходят за рамки традиционных, что видно уже по названиям: «Огонь и Саламандра» (Азар ва Самандар), «Пылинка и Солнце» (Зарра ва Хуршид), «Сулайман-нама», «Махмуд и Айаз».

В собрании поэтических произведений Вахши традиционно присутствуют касыды, строфические формы (таржи‘банд, таркиббанд), газели и т. д. Если говорить о жанровом репертуаре, то следует отметить характерный для этого периода рост шиитской религиозной тематики в касыде. Несмотря на преобладание у Вах– ши касыд панегирической направленности, среди стихотворений этой формы достаточно и тех, к которым прилагается термин манкабат (букв. «хвала, восхваление»), относящийся в этот период исключительно к произведениям, содержащим славословия шиитским имамам.