Персона нон грата

Барбара украдкой показала Дону язык. Отпустила девчонок, выкурила сигарету, накрасила губы. Потом тоже поднялась на верхний полуэтаж, где была гримерная, а проще говоря, раздевалка. Из-за двери занятой новым шефом комнаты доносились голоса. Оправдываясь, Дон бубнил жалостливо, как проститутка, застигнутая сутенером, когда прячет в колготках вечернюю выручку.

Барбара скинула туфли и на цыпочках подошла к двери. Сто бы лет ей не слышать опасного разговора, похожего на допрос! Речь шла о русском аэродроме, каком-то ультиматуме, чуть ли не о взрыве. Барбара понимала: надо сматывать удочки, но тут заговорили о сопернице, надменной особе, фыркавшей и задиравшей здесь нос вчера утром, а в итоге не постеснявшейся задрать юбку перед этим жеребцом Доном.

Любопытство удержало Барбару у замочной скважины.

— …Я прощаю тебе самодеятельность с полигоном по единственной причине, — негромко произнес Лоранд, глядя на Дона сквозь затененные стекла очков. — Твоя выходка послужила общему делу. Кретинов… да, я о тебе, не смущайся комплиментом, иногда посещает вдохновение свыше. Но есть минус, мой юный друг. Теперь в игру вступит полиция и… спецслужбы русских.

— Спецслужбы? — тупо повторил Дон. Голова болела и плохо соображала. Одна радость, что удалось на время избежать встречи с Фельдом. Полицейская ищейка потоптался полчаса у входа и укатил на старом велосипеде. Зато приехал Лоранд. Дон ощущал его железную хватку на своем пересохшем после бурной ночи горле. Обычная манера этого господина — голос бархатный, а слова не предвещают ничего хорошего. Точно кастет под перчаткой.

Дон покосился на играющего старомодной бензиновой зажигалкой Лоранда. Он и сегодня не снимал замшевые автомобильные перчатки, казалось, приросшие к ладоням.

— Да, полагаю, отдел военной контрразведки Группы войск не останется в стороне, — чиркнул Лоранд зажигалкой и полюбовался синим огоньком. — Происшествие случилось на их полигоне. Затронута честь Группы войск, на которую сейчас и без того вешают всех собак. «Особисты» — так называют русских контрразведчиков — приложат все силы, чтобы найти тебя и мило побеседовать.

— Не имеют права!

— А ты не имел права лезть на запретную территорию. Это тебе подтвердит и дятел в полицейском мундире, который при допросе будет сидеть справа от русского следователя. А переводчик — слева. Отработанная схема.

— Но я ни в чем не виноват! — воскликнул Дон громче, чтобы хоть так разорвать путы обволакивающего голоса Лоранда, перекричать, если не выходит переспорить.

— Расскажи своему дедушке, — посоветовал Лоранд. — С годами люди становятся доверчивее, по себе чувствую. Например, я поверил, что некто Дональд Фишер, мечтающий занять кресло мэра в муниципалитете, серьезный человек, несмотря на дурацкий мотоцикл и цепь на шее.

— По-моему, — оскорбился Дон, — я вас ничем пока не подвел.

Лоранд защелкнул колпачок зажигалки и вздохнул:

— Вот именно, что пока… Допрос третьей степени и не таким развязывал язычок. Сразу припомнишь, как писал последнее предупреждение русскому коменданту.

— Печатал под вашу диктовку, — хмуро поправил Дон, — и вместо того…

— Ты прав, — поднялся Лоранд с кресла и продолжил угаданную мысль Дона: — Я вовсе не угрожаю тебе. Надо предусмотреть варианты на любой случай.

— А я думал…

— Иногда это не вредно, — улыбнулся Лоранд и прикинул про себя: «Через день, самое большее два, они выйдут на него. Если я позволю».

В мансарде было душновато. Нагретая за долгий летний день крыша отдавала избыток тепла. Лоранд шире распахнул створки полукруглого окна, похожего на амбразуру. Прозрачная нейлоновая занавеска с вышитыми средневековыми замками чуть колыхнулась. Чудилось, будто вымпелы на шпилях замков развеваются на ветру. Лоранд с удовольствием ощутил на лице легкий сквознячок.

На противоположной стороне улицы двое подростков поочередно кидали в ствол акации карманные ножи. Подавив странное желание спуститься вниз и показать, как это нужно делать, Лоранд перевел взгляд на Дона.

— Выбираем такую линию. Ты ехал на природу. Запрещающих знаков не заметил. Решил в укромном уголке порезвиться с подружкой.

— Так и было, — вздохнул Дон.

— Тем более. В этом, — усмехнулся Лоранд, и почему-то перед его глазами возник образ добродушной толстухи Барбары, — состава преступления нет.

— Как бы мне не припомнили старое, — решился Дон и (как в воду с головой!) рассказал историю с Зитой, за которую чуть было не пристегнули срок за изнасилование. — Вдруг Фельд что-то опять пронюхал?

— Главное, зачем ему это нужно сейчас? — задумчиво протянул Лоранд. Имя и фамилия бывшего полицейского напомнили что-то из детства. Пять десятков лет назад Охотничья Деревня не была тем многотысячным городом, что сейчас, а действительно больше походила на деревню. Не исключено, что Лоранд и этот Сильвестр играли некогда в одни игры. Не в войну, в войну играли взрослые. В сыщиков и воров. Лоранд всегда выбирал роль сыщика.

— Фельд работает у русских на аэродроме, — объяснил Дон. — Он вообще коммунист. В воскресенье ребята ему поднамяли бока.

— Полезное дело.