Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

Если в мифологической прозе коров пасли лесные духи и сам лес, то в заговорах этот круг шире[444]. Во-первых, во время первого отпуска, стадо обводили топором и горящей лучиной и говорили: «поставим иву в пастухи, черемуху – в домой приводящую». Если из них пастухов не получится, то в одних случаях звали на помощь лесную «маленькую деву», в других – медведя, в третьих – «шесть чертей (perkeleitä), седьмым плохого мужа», и наконец, – звали творца (Luoja) или святого Власия (pyhä Ulassie Kormelittsa). Таким образом, продемонстрирована трансформация взглядов от тотемизма через политеизм и почитание духов низшей мифологии до монотеизма и православия.

Иногда люди за защитой обращались к первопредкам, например, чтобы медведь (эманация хозяина леса) не разорял посевы, для этого надевали на пугало нестиранную одежду покойника (SKS. 75/3880).

В некоторых мифологических рассказах хозяева леса выступают в роли предсказателя. Им ведомо будущее человека и человеческого мира. Иногда само их появление предвещало что-то плохое: «не перед хорошим показываются» (127), но здесь взаимосвязь совсем не такая четкая, как в быличках о хозяевах воды, появление которых практически всегда ассоциируется с бедой. Хотя в некоторых быличках однозначно говорится, что увидеть лешего, особенно смеющегося и хлопающего в ладоши – к беде: например, муж истратит все деньги (SKS. Кб, К47).

Иногда о будущей жизни ходили гадать в ригу, самую дальнюю постройку на крестьянском дворе. Она стояла уже на границе между человеческим и лесным миром и, видимо, поэтому в ней было возможно присутствие лешего, а не только хозяина риги. Об этой традиции рассказано в одной из антибыличек, в которой вместо лешего гадающую девушку пугает спрятавшийся там мужик. «…Идут туда, в дверь риги в темноте протягивают руки… В дверь, дверь приоткрывали и руку протягивают, что какую руку он там протянет… Если холодную дает, что тот умрет. А если шерстяную дает, это как бы счастье. А теплая рукавица – это жизнь хорошая будет… Ну, лешим его называли. Вот такое чудо: леший придет и что хочет, то и делает» (221).

Встреча с хозяевами леса предвещает какие-то изменения. Однажды две сестры пошли искать коров на вырубку, за ручей, на гору. Уже были сумерки, после захода солнца. И встав на пень (который являлся точкой пересечения невидимой пространственной границы), вдали на покосах увидели: «идут мужики, ростом с высокие деревья, только пуговицы блестят. Черные шинели, а пуговицы желтые, как у милиционеров, только „блестят“. А через два года на том месте поселили заключенных. „Надо же было заранее показать!“» (85).

Прообразом будущей жизни человека может оказаться своеобразная картинка «чужой земли», небольшая «экскурсия» в «иной» мир, которую может устроить хозяин леса. В одной из быличек мать рассказчицы пошла за ягодами и попала в ельник, а там маленькие елочки и сосенки «словно бы в шелка одеты». Она села от удивления на пенек (снова именно пень является эпицентром проникновения в параллельный мир!) и услышала голос: «Раба! Не бойся, это я тебе жизнь показываю. Домой пойдете, а эта война закончится, и тогда все люди будут одеты в такие платья и шелка, очень хорошая будет жизнь! А не бойся, не плачь, не бойся!» «…Это она в лесу услышала, лес сказал. Это хозяин леса сказал!» (111).

В другой быличке еще во время весенней посадки из лесу появляется существо (olento) мужского рода и предсказывает, что будет хороший урожай (SKS. К47). Еще в одном мифологичеком рассказе мужчина, распахав поле в лесу, поздно вечером идет домой. Из лесу выходит мужик и несколько раз просит: «Спроси у меня чего-нибудь!» Но карел молча дошел до деревни. Здесь леший вынужден был уйти восвояси, бросив напоследок: «Эх ты, глупый мужик, ничего не спросил, а я бы тебе всю жизнь предсказал!» (SKS. КЗ). Молчанию крестьянина можно найти два объяснения. Во-первых, это способ обезопасить себя от попадания в «иной» мир. А во-вторых, возможно, это влияние церковного учения, по которому любое гадание – грех.

Но в большинстве мифологических рассказов леший выступает в роли похитителя. Он иногда крадет свадебные обереги у патьвашки (SKS. G1201) или отбирает молоко у коровы, которую проклинает хозяйка. В одной из быличек рассказчица говорит, что повстречала у реки целую толпу чертей-леших. Те стояли и разговаривали: «Куда пойдем?» «Пойдем в Хае на ночь. Мария даст молока!» (SKS. К16).

В рассказах последних лет на первый план вышла функция лесных хозяев как похитителей домашних животных. Это многочисленные былички о так называемом «лесном укрытии mecänpeitto». Эти сюжеты часто свидетельствуют о снижении былого почитания мифологических персонажей. Неслучайно именно в таких сюжетах человек, пусть и обладающий особыми знаниями, демонстрирует свою силу и заставляет лес чаще всего вернуть похищенное. Хотя для простого крестьянина авторитет леших непререкаем.

Во многих былинках леший выступает в качестве похитителя людей. Обычно это женщины и дети, а особенно часто – девочки или девушки.