Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

Oli sluucei, kavain miän d’ad’a paimendi toze aina sielä, muatuskan veikko, aino paimendi. Nu hän läksi kunna ollou pmaznikala cikon luo, vain kunna ollou lähteny. Jätti, poindima hänellä oli, poindiman, sanou: “Sie paimenna, kuni mie tulen kodii, viiz päiviä, liho min mie olen sielä dai tulen. Älä ni midä ma, älä ni leikkua, ni midä älä ma“. Nu a hiän ei kuunnellun sidä, tuattuo vain ken hän tuli, en tiijä, nu hän mäni, leikkai sielä puuda da tulen luadi sin nurmel paimennuksessa. Dai, kaco, karjah karahti kondie. Suuri kondie tuli, dai proiji t’än lehmistä kylTicci, dai sen paimenen luoksi, no tuli ni ku borcuidii hänen kera se brihaccune, nuori, da min vägevä oli. Da nin hänelä sovat kaiken revitti piäEdä, kaiken revitti dai (?)… Iivana se jo vim da nin sordi, sammalella katto. “En virka ni midä, sanou, ku hengität da tulou, sanou, vielä luapalla lyöy. A ku et hengitä, ni vimt sielä, što nägöu, što kaccou, kuundelou – korvan panou – hengitän vain en hengitä, en hengitä ni lähtöy poissen. Toistai tulou, toistai korvan panou, hengitän vain en“. Ni kaiken sovat revitti, ni alasti tuli kodii… A lehmie ei kosken. Järellää läksi, sanou, karjasta, lehmie ei koskenu, ni yhtä lehmiä, järellää läksi. Se jäi Iivana sih vimmaa, läksi järellää, a siidä ku läksi, kuulou, što ei oo. Nosti piän: ei näy ni midä. Da nin pagoh kodih, ni tuli kodih, diädil mbei sanomaa. Ni sano: “Mie vet siula sanoin: älä liikuta ni midä, ei pie koskie ni midä“. Hänellä kuin on luaittu paimennusta, ei pie koskie ni midä. Hän on sielä jo sanon, što eigo nagrista, älä ota nagrismuasta, iellä ku oldii nagrehet, stobi et nagrista mäne ottamaa – äijästä piälici… Hän ku tulen luadi da kaiken sen…

Был случай, наш дядя тоже всегда пас там, брат свекрови, всегда пас. Ну, он пошел куда-то на праздник, к сестре, или куда-то пошли. Оставил пасынка (у него был пасынок), говорит: «Ты паси, пока я не приеду домой, пять дней, или сколько я там буду, и приду. Ничего не делай, не руби лес, ничего не делай». А тот его не послушался, отец ему приходился или кто там, не знаю, он пошел и нарубил там дров и огонь развел на том лугу, где пас. И видит: в стаде появился медведь. Большой медведь пришел и прошел мимо коров и к тому пастуху подошел. И как боролся с ним этот мальчик, молодой, да какой сильный был. А медведь всю его одежду порвал, все порвал… Иван этот уже лежит, завалил его, мхом накрыл. Молчу, говорит, дышу только, а он еще подойдет и бьет лапой. А как не дыша лежишь, видит, смотрит, слушает, ухо наклонит – дышу или нет, и уйдет прочь. Снова придет, снова ухо приложит – дышу или нет. Всю одежду порвал, голый пришел домой… А коров не тронул. Ушел из стада, коров не тронул, ни одной коровы… Остался Иван там лежать, тот ушел снова, слышит, что нет его, поднял голову: не видно ничего. И бегом домой, пришел домой, дяде стал рассказывать. Тот говорит: «Я ведь тебе сказал! Не тревожь ничего, не надо ничего трогать». У него как заговорено, у пастуха, не надо ничего трогать. Он ему ведь сказал, что даже репы не бери, раньше ведь репа была посажена в лесу, и репу не ходи рвать – через забор… А он же огонь развел да все там…

ФА. 1736/10. Зап. Конкка У. С., Трофимчик 3. М. в 1972 г. в д. Еухиваара от Стаппуевой С. В.

106

Медведь – проклятый человек

En syö kontien lihua. Hän on ihmisestä rotiutun. Kun on sanottu vanhastah, muka myö se niin on. Kun on hän ihmisen näköni. Astuu kahelia jalalla… Sanotah, että hän on kirottu inehmisestä, hänen nyt pitäy olla aina kontiena. Olkah se silläh. No. Vain kun meccäh piässetäh lehmie, liävästä pitäy se tietyä, pitäy siitä kintahat kiässä kun piässät, a to kontie käypi. Kuin ollou ennen – pitäy elukoita piästiässä olla kintahat kiässä.

– Aina vain ensi kertua?

– Koko kesän. Vastah ottuassa ei lehmiä, a piästyässä pitäy olla. A ensi kerran kun piässät, nin lehmällä kun luvet ne luvut, niin siitä ei ni kontie kose. Pitäy niin sanuo:

Mecän tyttö, mieli neiti,
mecän kultaini kuninkas,
en mie kiellä kellon kuulosta,
kiellän karjah käymisestä.

Se tottelou, ei se tule, jos laset lehmän laitumella kintahat kiässä.

Я не ем мясо медведя. Он от людей произошел. Как говорили в старину, так и есть. Он на человека похож. Ходит на двух ногах… Говорят, что он проклятый человек, ему сейчас надо все время быть медведем. Пусть так и будет. Но. Только когда в лес выпускают коров, из хлева, это надо знать, надо чтобы на руках были рукавицы, когда выпускаешь, а то медведь придет. Как раньше повелось, во время выпуска животных должны быть рукавицы на руках.

– Всегда или в первый раз?

– Все лето. Когда коров встречаешь – нет, а когда выпускаешь, должны быть. А когда первый раз выпускаешь, тогда корове прочитаешь заговоры, медведь и не тронет. Надо так сказать: