Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

Meccä peittäy ta on sielä mecässä. No niin kun eksyt et piäse, ni se pitäy vuattiet muuttua muumin. Myö kun marjassa olima, mie en ole ni konsa eksyn, a sillä kertua eksymä Maasan da VaaEan kera. No mie sielä kävelin, kävelin, kun aina tulen sih samah kohtah, mistä myö läksimä. Vaikka mie olen mänössä toissipäin, a mie mänen jälellähpäin. En mie heilä virka ni mitänä, marjavakkaseni heitin, mie jo vaivun, kun miula pitäy iessä matata, hyö ni sen vertua ei tiijetä, minne männä. No mie paikkani sieppasin piästä, ta sen muah oikein vihan vallassa ja (oliko miula mitä puseruo, sen halatin piällä?). No sen puseron ja sen halatin, ja paitani piältä (no puksuja mie en heittän). No, ne kun miuh kacotah, en mie virkkan mitänä, mie kiännin kaikki muumin, panin piälläni ta läksimä. Mie sanon: “Johan on nyt kummat, kun myö emmä piäse niminne päin.“ No siitä mvettih nakramah, šanotah: “Myö kacomma: nyt sie huimenit.“ Mie sanon: “Ka pitäy tässä huimeta, jo vaivuttau, nälkä, päivän sielä, venehessä ollah evähät.“ No siitä kun myö läksimä, ni kun muailma miula avautu, valkie oli, no enämmän vielä vaikosi ja läksimä myö astumah. Vähäsen matkua kun tuhma, mie sanon: “Nyt mie tiijän, missä myö olemma, myö nyt olemma Köynäsvuaralla“.

Лес прячет, и есть там в лесу. А когда заблудишься, не можешь выйти, надо одежду вывернуть наизнанку. Мы когда за ягодами были, никогда не блуждали, а в тот раз заблудились с Машей и Валей. Я там хожу, хожу, все равно прихожу в то же самое место, откуда пошли. Вроде бы я иду в другом направлении, а прихожу снова туда же. Я ничего им не сказала, короб с ягодами поставила, я уже устала, мне ведь надо впереди идти, они и вовсе не знают, куда идти. Ну, я платок сдернула с головы, и его со злости об землю (были ли у меня какие кофты поверх халата?), ну кофту эту, халат, рубашку (но штаны я не сняла). Ну, они на меня смотрят, я ничего не говорю, вывернула все наизнанку, надела, и снова пошли. Я говорю: «Ну и чудеса, не можем выйти теперь». Ну, тогда они стали смеяться, говорят: «Мы смотрим: ты с ума сошла». Я говорю: «Сойдешь тут с ума: уже устала, и кушать хочется, целый день там, а еда в лодке!» Ну, тут как мы пошли, словно мир мне открылся, светло было, но еще светлее стало и мы пошли. Чуть-чуть прошли, и я говорю: «Сейчас я знаю, где мы!» Мы были в Кеунасвааре.

ФА. 3345/12. Зап. Степанова А. С. в 1996 г. в д. Вокнаволок от Мякеля M. Н.

132

– A ku mecässä yöksyt?

– Ka yöksyt ka pidäy jaksuakseh, puistuakseh.

– Kaikki vuattiet?

– No, kai. Sidä jälellää suorietat da lähet dai puutut dorogah.

– Eiko pie mumin kiändia?

– Ei pie. Puistua da jälellää piälä da jälellää lähet järestä, dai jo dorogah rodietet, tulet.

– Oletko yöksyn? Niin ruavoit?

– Olin. Niin ruavoin. Vihma oli vs’o ravno jaksuatin dai suorietin, dani järellää, siidä i doroga on jo. Dai löyvvin.

– Onko niin Maksim Nikolajevic?

– Niin on. Mie olin tämä jo i marjassa, sielä hillossa, tuossa guba onhan sielä nelTä kilometrie järvie myöten. Dani vot rannassa olin, rannasta läksin, vuota pyörähän toizee sijaa. Toizee sijaa mänin, järellää pyörähin tulla, en tiijä, kunne mänen, järvi nägyy, a en tiijä, kunne pidäy männä i vs’o. Dani siidä mattie punomaa rubezin, dani siidä punalluan i karahin vedee. Dani sidä uuvestaa siihi läksin mänömää.

– Et jaksautun?

– En ni midä, muuda kun mattie kiännällin, järvi kun nägyy, rukah siidä.

– A kun lehmä yöksyy?

Mihejeva:

– Lehmä pahan peittoh. Lehmän pahan peittoh kuotellah. Meilä sanotaa pahan peittoh, pidäy kuotella.

– А как в лесу заблудишься?

– Дак заблудишься, дак надо раздеться, отряхнуться.

– Всю одежду?

– Да, всю. Потом снова оденешься и пойдешь, и выйдешь на дорогу.

– Не надо наизнанку вывернуть?

– Не надо. Встряхнуть и снова одеть и тогда снова пойдешь обратно, и дорога уже откроется, выйдешь.

– Случалось, что заблудились? Так делали?

– Случалось. Так делала. Дождь был, все равно разделась и оделась и снова, вот и дорога. И нашла.

– Так ли, Максим Николаевич?

– Так и есть. Я был за ягодами, там за морошкой. Там губа есть ведь, четыре километра по озеру. Вот на берегу был, с берега пошел, погоди-ка, крутанусь в другое место. В другое место пришел, крутанулся, а обратно идти – не знаю, куда иду, озеро видно, а не знаю, куда надо идти и все. Тогда матом ругаться стал и тогда повернулся и вышел к воде. И снова тогда стал выходить на то место.

– Не раздевался?

– Нет, ничего, кроме как ругался матом. Озеро раз видно там.

– А как корова потеряется?

– Корову нечистый прячет. Заговаривают, если нечистый корову спрячет. У нас говорят: к плохому в укрытие. Надо поворожить.

ФА. 2048/5. Зап. Конкка У. С., Лааксонен П. в 1974 г. в д. Кумсозеро от Михеевых В. П. и М. Н.

133

– Ajos mänet metsäh, ja eksyt, mitäpä sit pitäy tehä?