Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

No nin siitä kun hyö varotettih, varotettih toisien naisien kera, niin kacotah, nin vain tulou liepsuttau, nin sanottih, ei ollun piällä muuta ollun kun tässä mitä lienöy pikkuni riipuskaini, kaikki oli revitty. Nin hyö kun mäntih hänellä vastah, nin hiän itköy, sanou, jotta kun vietih, vietih, lähettih tuomah, ni tuotih kyytie sanou, nin tuotih sini, kuni, sanou, ei ruven kylä näkymäh.

– A kenpä se toi?

– A kenpä se tietäy, ken se oli. Hiän ei iče tietän, ken oli, ken häntä kuletti.

– Eiko sille tullun mitään pahaa, ken työnsi häntä pirulle?

– Ei. Tämä sussieta Anni miän starinoicci. Hän niitä eloksie starinoicci.

– A lehmie kun kato, tooze niin?

– Miun tiäfältä kun kavottih lehmät, kaksi lehmyä ta härkä ni netäli oltih ihan, siinä kylän kohassa, poikki salmesta, ympäri puista kävelty, kaikki mua oli syöty, a siilä yksi ukko oli, sitä pyritettih, nin se piästi, tultih lehmät.

– Sitä et tiijä, millä piästi?

– En, ei ne kerrottu.

– Что делали, если лес прятал животных?

– Этого я не знаю, что они делали. А то я слышала, что делают на самом деле, что лес прячет, так делают. Анна, наша соседка, рассказывает, что у них была одна девочка. Она была, перевозили сено на лодках с другой, и что там случилось, что было не так. Она говорит, что ты выкосила больше, чем я, а мне досталось меньше. Она говорит: «Господи, этого хватит всем». Другая говорит: «Приедем домой, чтоб тебя черт забрал!» – говорит той женщине. А у нее дома было много детей брата, они были на сенокосе. Она говорит, что коровы уже пришли, а она и не переоделась, взяла только подойник, раньше были такие с носиками, такой высоты, только крышка была. Взяла подойник и пошла, поставила в кладовку, и пропала женщина в тот же вечер.

Ну, и потом они гадали, колдовали с другими женщинами. Смотрят – идет, вышагивает. Говорили: на себе не было ничего, кроме какого-то маленького обрывка, все было порвано. И тогда они пошли ей навстречу, она плачет, говорит, что как несли, несли, а как стали возвращать, несли, говорит, до тех пор несли, пока деревня не стала виднется.

– А кто это принес?

– А кто знает, кто это был. Она сама не знала, кто это был, кто ее носил.

– Было ли, когда она вернулась, той чего плохого, которая ее к черту послала?

– Нет. Это соседка наша рассказывала. Она про такие происшествия рассказывала.

– А коровы как терялись, тоже так же?

– У моего дяди как потерялись коровы. Две коровы да бык, так неделю были совсем рядом, у деревни, через пролив, вокруг дерева ходили, всю землю погрызли. А тут старик был, его попросили, и он освободил.

– Того не знаешь, как освободил?

– Нет, об этом не рассказывали.

ФА. 2605/17. Зап. Лавонен Н. А., Онегина Н. Ф. в 1980 г. в д. Софпорог от Пяттоевой M. С.

139

Женщину таскали по лесу

I tostu oli, meccymiehet häi kävelläh n’ublikkahat, mecäs eläjät. By valo, što meile Uhmoilas Filipova t’ot’a Dus’an sizär eli, toa nygöi on karjer, a enne oli Mägrän kylä nazyvaicih, sizäreh Okulincoi. Sit sinne menöy, siepäi lähtöv sit ceres dorogi kakijeto proid’et i demiy meccäh. Sit kolmih suutkih häi oli kavoksis, ко Imien suutkien. Minä mustan, lapsennu olin. Sit ecitäh, ecitäh, ecitäh. Sit ken tiedäv, keänyttäv. Tiettih vikse ken tahto, stoby keänytteä eäres. Sit tulov, sit helmat dai kai on rebeilyt, rebeilyt. Sanou: taskaijah, taskajah, taskaijah, sit lykättih. I toici mugagi ziivattoa otti. Hyö ollah ku ristikanzat, haloatat peäl, n’yblikkähät, n’yblät. I paistah, i peästetä ei. Sit taskaijah sie mecceä myö, roata ei nimidä pahuttu. No mecceä myö kanneltah. Ei yksi kerdu oli hänel muga. Sit myö olimmo lapset, menemmö sinne: kravatil magoav, viruv väzynyh mugaleite sie – mecceä myö taskaitih mecäneläjat. A oli mostu keänyttäjeä, ken tahto tiezi, keändi.

И другое было: лесные люди ведь ходят, с пуговицами, лесные жители. Бывало, что у нас в Угмойле Филиппова тетя Дуся жила. Там сейчас карьер, а раньше деревня Мягря была, у нее сестра Акулина. Идет туда, оттуда проходит через какие-то дороги и поворачивает в лес. И затем по трое суток была потерявшейся, по трое суток. Я, помню, ребенком была. Ищут, ищут, ищут. Потом, кто знал, так «поворачивал». Знал, видимо, кто-то, чтобы вернуть назад. Возвращается, подол и все изорвано, изорвано. Говорит: таскают, таскают, таскают, потом бросят. А иногда и животных так забирало. Они как люди, халаты надеты с пуговицами, с пуговицами. И разговаривают, и не отпускают. Таскают там по лесу, ничего плохого не делают. Но по лесу носят. Не однажды у нее было так. Тогда мы были детьми, идем смотреть: спит на кровати, лежит, такая уставшая – по лесу таскали лесные жители. А были такие, кто «повернуть» мог, кто-то знал, «поворачивал».

ФА. 3426/16. Зап. Иванова Л. И., Миронова В. П. в 1999 г. в п. Эссойла от Аксентьевой Н. А.

140

Девушку спрятал