Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

О необходимости принесения мельником жертвы рассказывает следующая быличка, записанная в Ведлозере: «В Олонце была раньше мельница Ховатты. Первый хозяин мельницы что-то принес в жертву водному хозяину порога (koskeen vedenisännälle). После этого тот каждый год ждал жертву. Обычно ему давали кошку, но если когда-то этого не давали, он забирал человека, когда ребенка, когда взрослого.

Однажды он взял мельничного батрака. Батрак пошел посмотреть воду в пороге, но на берегу он поднял вверх руки и прыгнул в течение» (SKS. 3351).

Хозяева воды видятся человеку не только на таких сакральных локусах, они могут выходить и на более прозаичные места: на берег водоема (279, 297, 298), на вешало (293, 294), на рыболовные снасти (312), на корягу (290). Часто они просто плавают, плещутся в озере.

Во многих водоемах есть особые излюбленные места, принадлежащие водяным, к которым лучше не подплывать: хозяева воды не подпускают к ним. В Аконлахти много раз бывало, когда Маланьин Иван оказывался в лодке возле острова, который называют Калмасоари (Кладбищенский остров). Тогда сразу поднималась ужасная буря, страшная непогода. Дул встречный ветер. Иван начинал колдовать, ругаться матом и как можно быстрее грести. А лодка как будто была привязана посреди озера – хоть греби, хоть не греби, и волны заливают лодку водой. Иван долго ругался, потом испугался и стал молиться. Помолился всем богам, пообещал пять свечей в монастырь, даже пообещал себя в странники на остаток жизни, если спасется. Но помощи не было. Только когда пообещал себя водяному, тогда лодка начала двигаться и Иван приплыл к берегу. Заканчивается рассказ словами: «Сразу Ивана не забрал, так как он пообещал себя после смерти. Но в лодку он больше не ступал. Но от этого не убежишь, как ни бегай: вода своего к себе возьмет (vezi oman ottau). И этот Иван в воде и умрет, найдется лужа для этого подходящая. Свое она заберет!»[541] В этой быличке особенно ярко подчеркивается сила водного хозяина: он не только сильнее человека (которому не помогает ни колдовство, ни ругань, ни молитва), но он властелин и природных стихий, подобно Нептуну – Посейдону. Ему принадлежат водоемы, ему подвластна непогода, он распоряжается и телом человека (в данном случае, правда, только после смерти).

Водные духи-хозяева всю жизнь проводят в воде. На землю они выходят или когда поблизости совершенно никого нет, или в случае крайней необходимости. Например, хозяйка воды может выходить в прибрежные заросли в поисках своей пропавшей коровы (379, 284); а хозяин воды – появиться в рыбацкой избушке (SKS. 2324).

У ливвиков бытовало верование, что если даже за человеком погнался водяной, стоило добежать до вспаханного поля или до места, где прошла лошадь – дальше пути у водного духа не было, а люди попадали под защиту домашних духов. Никогда не мог водяной переступить и через дорогу (SKS. 3750). В одном из мифологических рассказов говорится, как девушки убегали после беседы от водяного: они смогли перевести дыхание только, когда выбежали на «домашние поляны» (347).

Границы между земным, человеческим, и иным, в данном случае, водным миром, для людей являются непроницаемыми. Вход человеку в царство хозяев воды закрыт. Трагическое проникновение туда безвозвратно и означает смерть для своего мира. Водяной может выходить в мир людей, но вход и пребывание в нем ограничено сакральными временными промежутками. Даже знахарь (за редчайшим исключением, с целью демонстрации своей силы) не имеет права поднимать хозяев воды из их мира: разговор идет в форме монолога, а не диалога (как, например, с лешим).

В былинках, находящихся в архиве и фонотеке ИЯЛИ, к сожалению, нет записей о самом доме хозяев воды. Но его описание сохранилось в статье Н. Лескова: «У каждого водяника (ведехинэ, везикунингуой) в своем озере или реке есть свой собственный дворец. Палаты его очень роскошны и сделаны из такого чистого хрусталя, как первый осенний лед. „Редко кому удается видеть его дворец, говорят кореляки, а если бы можно было посмотреть его, то очень легко выжить оттуда водяника: для этого следует только взять капельку „живой ртути“ („элявяд артуд“ – ртуть кореляки всегда называют живой), капнуть на крышу его дворца, и он тотчас убежит вон далеко, далеко../⁴»⁵⁰. Вообще отношение к ртути у карелов было совершенно особое, она считалась сильнейшим оберегом, ее не только клали в углы хлева, в подпол дома, носили в перышке на груди, но есть свидетельства, что даже держали в крупе. Поэтому именно ртуть считалась наиболее верным средством для победы над водным царем.

Большой дом имеется и у удмуртского вумурта, в котором он справляет свои свадьбы, а у ханты-мансийского водяного царя в устье Оби вообще целый город.

Согласно карельским верованиям, считается, что дом водяного находится в том месте, где начинают тонуть лошади.

Все водные жители очень привязаны к месту своего обитания. Они не только живут в конкретном водоеме, но и охраняют его от всяческих бед и неприятностей. Они полноправные хозяева своих вод. Водяной