Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

Muinoin olivat olleet akat laitumella lehmiä lypsämässä. Silloin oli noussut sellainen nainen kivellä ja oli ruvennut päätään kampaamaan, se oli suka niin kauniisti kädessä välkkynyt. Sitten se oli hypännyt järveen.

В старину женщины на пастбище коров доили. Тогда выплыла такая женщина на камень и стала голову расчёсывать. Эта расчёска в руке так красиво поблёскивала. Потом она прыгнула в озеро.

НА. 11/73. Зап. Богданов Г. в 1927–1928 гг. в Калевальском районе

266

– On kaikemmoista. Ennein oli enämbi, raukkan. Ka hiessä ottau. Kaikki oli. Dai otti. A nyt ku olemma iče biesat, kuin heän ottau.

– Nähtiikö vedehistä?

– Neättii. Miän Viccärven kylässä siidä, kussa mie, ni ristimoamo nägi. Nouzi kivellä, sugietou, tukat oldii, sanou, kivee soaten. No greb’onkkala. Aku, sanou, greb’onkka läikkyy. Neättii. Vet neättii, ei tyhjeä paistu.

– Tukat oldii mussat?

– Mussat. A ku sanou greb’onkka läikkyy, ni kivee soaten, sanou, perzpahkoloi soa on tukat, vai sugiu. Ni ei viikko akat käydy järvee, kylvetty.

Niidä monet nähtii.

– Бывает всякое. Раньше-то уж больше бывало. Да и бес забирает. Всякое бывало. И забирал. А сейчас как сами – бесы, так как он возьмёт?

– Видели ли водяного?

– Видели. В нашей деревне Виччаярви, в той, откуда я, крёстная мать видела. Поднялась на камень, расчёсывается, волосы были, говорит, до камня. Ну, гребёнкой. А уж, говорит, гребёнка поблескивает! Видели. Ведь видели, пустого не говорили.

– Волосы были чёрные?

– Чёрные. А уж гребёнка, говорит, блестит. Ну, до камня, говорит, до ягодиц волосы были. Расчёсывает только. Долго женщины не ходили в озеро купаться. Этих многие видели.

ФА. 2398/13. Зап. Ремшуева Р. П. в 1976 г. в д. Венгигора от Васильевой E. Т.

267

Волосы блестят, развеваются.

– A se vielä i järven eläjä näkyy.

– Konsapa se näkyy?

– Mie olen nähnyn. Meilä on Lammassuari (kuccuttih suareksi), a myö olima toisella rannalla. Kacomma, ken tuo kousahti musta järvestä, nousi kivellä… (suuri, suuri kivi). Sukiu piätäh niin kun näin vain liepsahtelou. Niin losnitah ne hivukset, kun niin mussat, jotta kun rovno, näin levittelöy, levittelöy.

– Oliko ne pitkät ne hiukset?

– Pität, pität hivukset. Myö itkömäh. Puapo-rukka sanou, jotta mitä työ lapset itettä. Teitä se ei tule, tämä se on miun surmaksi… hiän kesällä i kuoli. Ne pahoiksi näyttävytäh. Eli mecäneläjät, eli mitänih. Sanotah, jotta ei ole. On niitä!

– А ещё и «жители» озера видны.

– Когда они видны?

– Я видела. У нас есть Овечий остров – называют островом, а мы были на другом берегу. Смотрим: кто там вынырнул чёрный из озера, поднялся на камень (большой-большой камень). Волосы расчёсывает, только как бы развеваются. А так блестят эти волосы, такие чёрные, что будто, так расправляет, раскидывает.

– Длинные были эти волосы?

– Длинные, длинные волосы. Мы плакать. Бабушка говорит: «Что вы, дети, плачете? К вам это не придёт, это к моей смерти…» Она летом и умерла. Она к худу показывается. Или лесные жители, или кто. Говорят, нет их. Есть они!

ФА. 2220/20. Зап. Онегина Н. Ф. и Лавонен Н. А. в 1975 г. в д. Кестеньга от Кондратьевой М. А.

268

– Sanotah vejenizäncPä kun istuu kivelTä, tukat ollah n’äin pit’ät. Blestiy kuin hyvä zerkalo. Niin on kaunis, hyvä. En ole nähnyn, a niin mainitah.

Говорят, хозяин воды когда сидит на камне, волосы вот такие длинные. Блестит, как хорошее зеркало. Такой красивый, хороший. Не видела, но так говорят.

ФА. 3381/2. Зап. Степанова А. С. в 1998 г. в д. Тунгуда от Никоновой А. Д.

269

Вода-водяница, как обезьяна…

Kymmene vuottu oli. Lähtin neicykänkel marjah Ligalahteh. Menimmö, kereämmö, kereämmö marjoa. Sanou: “Läkkeä, neicykät, kodih kmskaizinkel“. “Vie kereämmö kodvaizen!“ Peän nostin, kacon ga: vezi-ved’oi kiven peäl istuu. Ku oblezjan, alasti, tukat pitkät. Ice vai nenga, en tiije oligo suga käis vai euluh, iče vai käil peädy sugiu, toivon. Oblezjan rovno. Ice vai sanou: “Voidujaja – Voidujaja – Voidujaja“. Myö ku dogadiimo, täytty hyppyy pagoh. Tulimmo kodih, minä sanoin toatal da mamal: “Toko vai, necie oblezjan on Ligalahtes“. “Ongo tozi, lapset, näittögo tottu?“ “Tottu näimö kaikin!“ Se oh! Se omal silmäl näin. Se joga järves on.