Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

А вот мы в Карелии жили последний год, последнее лето даже. Ну, мы с отцом тоже были на рыбалке. Гребут, и такое песчаное дно, красивое! Смотрят: женщина лежит и ребенка грудью кормит. На песке. На дне озера. А черные волосы, такие длинные. Ну, мне отец и говорит: «Ну, смотри сейчас! Не будет тут нас в следующем году!» Мама говорит: «Умрем?» «Не умрем, но мы уедем отсюда». Отец сразу сказал, что мы уедем отсюда. И как раз мы то лето прожили там, и весной уехали из Карелии, сюда, домой, в Княжую… Русалка! Женщина громадная! И ребенок… Просто женщина. Так показалось. Русалка!.. И показывается лягушкой, показывается маленькой рыбкой. Кому как! По-разному. Но русалка не всем показывается. Хозяйка воды.

ФА. 3060/3а. Зап. Конкка А. П. в 1987 г. в д. Княжая Губа от Никулиной А. Ф.

Хозяева воды и их дети попадают в сети

317

Ребёнок просится в воду

Vedehizen poigazen sai Kud’žan died’öin pereh. Se oli pikkarane. Soadih talvel. Tuoteltih kodih, pandih päcil, iče käil mahaiccov: “Ei, ei, ei“, – vienozel eenel sid sanou: “Vedeh, vedeh, vedeh“.

Lat’t’iel pandih, koikan ai hycytti yön. Sid toizena peenä viedih vedeh…

Ka ammui oli jongoi, minä olin pikkarane, rouno Erkki.

Ylen terväh painaldaa ristikanzan, vain vein alla soo da kulkun puroo, hedi tappav.

Сыночка водяного поймала семья деда Кунжиных. Он был маленький. Поймали зимой. Принесли домой, посадили на печь, сам рукой машет: «Нет, нет, нет», – тоненьким голоском. Потом говорит: «В воду, в воду, в воду».

На пол поставили, под кроватью, сжавшись, провёл ночь. Тогда на следующий день отнесли в воду…

Дак давно уже было. Я была маленькая, как Эркки.

Очень быстро утопит человека. Только под воду утащит, горло перекусит, сразу убьёт.

ФА. 158/5. Зап. Тупицина (Степанова) А. С. в 1964 г. в д. Робогойла с. Колатсельга от Ивановой Е. А.

318

Гога ужинать хочет

– Onko tiälä vejenemäntä?

– Mereššä ei ole, meressä sitä ei ole… A järveššä šanotah olo van, kun en ole nähnyn. Mie en ole nähnyn… Muinaset mainitah, što olemma nähnyn.

Muinen mainitah vot… Meilä täti oli, muamon cikko, hänellä oli nato. Nuottua vejetäh omassa lahessa. Mi lienöy tuli. Tuli se. “Mi ollou, – šanotah, – povessa?“ Se tuli se, vienemännän lapsi. Nu, hyö otetah, viijäh rundukalla, pirttih, как butto lämpiemäh, jotta hiän kylmän on. A hiän ei kylmä, kun eläy sielä. Hiän itköy, itköy, itköy ta sanou: “Pustite men’a proc. Goga uzinat’ hočet, Goga uzinat’ hočet“. Znaačit hiän šyyvä tahtou. Hänellä suu avatah, a hiän ota ei. Ei ota šyyvä nimitä. Šiitä häntä laskiettih kotih… Hiän on kun ihmisien näköni, a ei, pahannäköni on. Šiitä häntä laskiettih pois. Se oli Nil’märveššä. Ne on jo ammuin kuullun, ei miun muistih ollun.

– Есть ли здесь хозяйка воды?

– В море нет, в море ее нет… А в озере, говорят, бывают, но не видела. Я не видела… Но в старину вспоминали, что видели.

Вспоминают, что… У нас тетя была, мамина сестра, у нее была золовка. Невод тянут в своем заливе. Что-то поймали. Оказалось – то. «Что это там в неводе?» Оказалось он, дитя хозяйки воды. Ну, они взяли, отнесли на рундук, в дом, как будто погреться, якобы он замерз. А он не замерз, раз живет там. Он плачет, плачет, плачет, говорит: «Пустите меня прочь. Гога ужинать хочет, Гога ужинать хочет». Значит, он кушать хочет. Ему рот открывают, а он не берет. Кушать ничего не берет. Потом его отпустили домой… Он похож на человека, но некрасивый он на вид. Отпустили его. Это было в Нильмозере. Они уже давно умерли, это не на моей памяти было.

ФА. 1356/5. Зап. Степанова А. С. в 1970 г. в д. Нильмогуба от Лангуевой X. И.

319

Водяной мстит за мучения своего ребенка

Kerran oli nuottimiehet menneet nuotalla. He olivat saaneet vetehisen äpärehen. He alkoivat sitä muokata. He muokkasivat sitä vaikka millä tavalla, he pistelivät silmiin ja löivät huopareilla. Silloin vetehinen sanoi, että peästä pois minun poikani, niin pahoin käypi. He eivät päästäneet, vain aina pieksivät aina. Viimein loivat sen järveen. Ja menivät, niin vetehinen heidät upotti järveen, ja sinne he hukkuivat.

Однажды пошли мужики на тоню невод тянуть. И поймали ребёнка водяного. Они начали его мучить. Они по-всякому его мучили, они кололи ему глаза, били рулевым веслом. Тут водяной сказал: «Если не отпустите моего сына, плохо вам придётся!» Они его не отпустили. Всё продолжали бить. Наконец, бросили его в озеро. И когда они поехали, водяной утопил их в озере, и там они утонули.

НА. 11/87. Зап. Богданов Г. в 1927–1928 гг. в Калевальском районе.

320

– En mie siitä tiijäi mitä.

– Vanha rahvas on kertonun?

– En ole nähnyn…. piätä sukiu.

– Missä piätä sukiu?