Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

Moozet enne sie starikat i nähtih. A enne niilöi ei saneltu. Heile oh moine primietty, što hyö saneltu ei. A meile ku nuoril puuttuu, ga nuoretto sanelemmo! Interesno meile on – mi se on ristikanzu, tavata händy da tuvva! A vähän händy taboat!

Sanotah, buite gu häi ei pahan iel ozutah, ei pahan iel! A se on, se on ob’azatel’no!

Водяной, говорят, есть. Но факт то, что я не видел, не могу сказать, а люди видели. Коля Кайдалов вот там, он уже умер, из Руги был. Он когда поплыл на лодке в сторону Кудамы, вот тогда ему на корму сел. Говорит: «Что ты по ночам плаваешь? Есть ведь у тебя днём время! Ты мне дорогу в воде закрыл!» Тогда, Коля говорит, я ничего не понимаю, весло упало, весь дрожу, еле до берега добрался, лодку привязал, сломя голову домой прибежал, всё там осталось, и продукты, и всё! Прибежал, жена говорит: «Чего дрожишь?» «Чудо чудное, – говорю, – видел! Черные такие волосы, длинные. Такие, как у человека. На корму лодки поднялось! Это, – говорит, – правда, правда есть! Показывается!» А говорили: нет! Есть ведь!

Может раньше там старики и видели. Но раньше об этом не говорили. У них была такая примета, что они не рассказывали. А если с нами, молодыми, случится, то мы-то, молодые, рассказывали. Нам интересно – что это за человек, поймать его да принести! Но разве его поймаешь!

Говорят, что он не перед плохим показывается, не перед плохим! А он есть, он обязательно есть!

ФА. 3460/33. Зап. Иванова Л. И. и Миронова В. П. в 2000 г. в д. Лахта от Максимова П. Д.

344

Вода-водяница хватает руками за вёсла

Kuulin, daze näin veinizändeä. Litsom minä en nähnyh, a vops’e minä lähtin maiduo viemäh Kuudamal, koz mie lehmeä piin. Maiduo viemäh lähtin i jo tämä guba loppih. I minul sraazu tartui, gu ristikanzan käit oldih, no sersfanyje. Serst’anoit käit, tartui airoloih. Ei peästä! Kaikilleh opin, kaikilleh – ei! Malitut minä jo pagizin dai kai, sit jälgimäi peästi airot! Sit gu bröyzähtih! Matkoamah lähti sinne, veis matkoamah! Minä jo kahteh kerdah näin! A sit lähti matkoamah sinne, sit minä ajoin randah, venehen jätin rannal, sie istui puoli kuudu. Puolen kuudu en mennyh ottamah – varain! Se illal jo lähtin, jälles roaduo.

Toizen kerran näin, daaze peädy nosteli! Ajoimo barzal guboa myö Liiccuniemen cural, ajoimo. Sit ezmäi pergau sudnoa, ezmäi pergau, täydeh vägeh pergau. A sit käit nosti! A meidy oli rahvastu, äijy oli parahodas. Käit nosti i sit minä Seämärven vetty varoamah rubein… Villaine on!

A tämä, Ruvan Misa, ajoi venehel. Venehel ajoi, ei motoral. I toze hyppäi, sanou, veneheh, kopsahtih. Hyppäi, kai ku ristikanzu, a kai villaine! Kai villaine, sanou. Sanou: “Raba! Bystreje, minul kolme peädy on menemäs! Bystreje!“ A hyö ei hyvän iel ozutetahes! Sit, sanou Misa, tukat ei peäs kuuluttu! Muga hämmästyi! A sit, sanou, jo Ruvan kuuzikkossah ajoin, järilleh hyppäi veneheh. Järilleh hyppäi, sanou! Sanoin kodih mendyy: “Minä enämbi veneheh en istoi, jälgimäine kerdu!“ Hämmästyi! Misa toze nägi! Sit toinah hämmästyt, ku veneheh tulou järvespäi!

On, on! Veis on eläi! Vezi-vedöi, vezi-vedöi! Dai naine, dai muzikku on.

Слышала, даже видела хозяина воды. В лицо я не видела, а вообще пошла молоко отвозить в Кудаму, когда я корову держала. Молоко отвозить поехала, и уже этот залив кончился. И сразу ухватился – руки как у человека были, но шерстяные. Шерстяные руки, вцепился в весла. Не отпускает! По-всякому пробую, по-всякому – нет! Я уже и молитвы прочитала и все, потом, наконец, отпустил весла! Потом как плюхнулся! Как поплыл туда, поплыл в воде! Я уже два раза видела! А потом поплыл туда, а я причалила к берегу, лодку оставила на берегу, там полмесяца была. Полмесяца не ходила забирать – боялась! Это я вечером поехала, уже после работы!

Другой раз видела, даже голову поднимал! Ехали на барже по заливу, в сторону Личчуниэми ехали. Тогда сначала стал бить по судну, бьет, изо всех сил бьет. А потом руки поднял. А нас народу было много на пароходе. Руки поднял! Вот с тех пор я воду Сямозера стала бояться… Он волосатый!

А вот этот Миша, из Руги, ехал на лодке. На лодке ехал, не на моторке. И тоже, говорит, прыгнул в лодку, вскочил. Прыгнул, как человек, но весь волосатый! Весь волосатый, говорит! Говорит: «Раб! Быстрее, у меня три головы движется [тонет? погибает?]! Быстрее!» А они не перед хорошим показываются! Тогда, Миша говорит, волос на голове не чувствовал! Так испугался! А потом, говорит, уже когда до ельника Руги доехал, снова в лодку прыгнул. Снова прыгнул, говорит. Домой, говорит, когда пришел, сказал: «Я больше в лодку не сяду, последний раз!» Испугался! Миша тоже видел! Тогда-то уж испугаешься, когда в лодку из озера придет!

Есть, есть! В воде есть житель! Вода-водяница, вода-водяница! И женщина, и мужчина есть.

ФА. 3463/2-5. Зап. Иванова Л. И. и Миронова В. П. в 2000 г. в д. Лахта от Артамоновой M. Н.