Первая чеченская

Если вообще говорить об отношении к пленным с обоих сторон, то вопрос это очень сложный. Женевская конвенция никакая, конечно, тогда не действовала. Но с нашей стороны, по крайней мере, были хоть какие-то негласные правила. А вот чеченцы правил никаких не соблюдали. У них все правила только для своих.

Но от себя скажу так: если бы с нашей стороны в Чечне была проявлена беспредельная жесткость, то давно бы там был порядок. Чеченцы — это нация, которая знает и уважает только силу. Деньги, которые туда сейчас идут, это попытка откупиться. Но откупиться от них не удастся. Таков чеченский менталитет. От этого никуда не уйдёшь.

Как воинов я чеченцев уважаю. В бою они редко сдаются. Лично я вообще не помню, чтобы они сами сдавались. Воюют у них и женщины, и дети. Но были, правда, примеры, когда они своих же подрывали. Многое сейчас списывают на кровную месть. Система вообще-то это очень интересная. Чётких постулатов в ней нет, зато есть много вариантов. Например, кровная месть в нашем понимании выглядит так: если он тебя обидел, то его семья должна ответить кровью. А на самом деле у чеченцев старейшины могут договориться! И если они договариваются, то та семья, которая виновата, откупается. Извините, а зачем тогда эта месть, зачем тогда все эти каноны? Как-то вышли мы на задание. Смотрим: едет кавалькада из пятидесяти примерно машин. Я спрашиваю: «Что это такое? Свадьба?». — «Нет, кровники поехали договариваться…».

Третий вариант

Наши спецназовские неписаные законы гласят: при выполнение задач мы должны избегать контактов с местным населением. Если в лесу, в горах мы кого-то встретили, то должны обходить. А если не обошли? Как выходить из положения? Тут всё зависит от командира, как он поведёт себя в конкретной ситуации. Вариант первый: встретили, забыли, пошли дальше. Вариант второй: встретили, взяли с собой и таскали по всем горам до окончания задания. А когда отработали, то отпустили где-то возле дороги. Но бывает и третий вариант…

Однажды мои разведчики подошли практические вплотную к селу, лежат в засаде. По дороге бегают два пацана, примерно четырнадцати и шестнадцати лет. Старший практически наступает нашим на голову. Его успевают сбить с ног и придушить немного, чтоб не заорал. А мелкий это увидел и побежал. Что делать? Скоро зачистка села должна начаться, а мальчишка ведь сейчас всех предупредит! Пришлось бесшумно по ногам пацану стрелять. Отстрелялись, оттащили в лес, перевязали. Через некоторое время «вертушкой» его забрали и увезли в госпиталь. До окончания операции он был в госпитале. Его там поставили на ноги и отпустили.

Никого, конечно, за этот случай не наказали. Решение принимал лейтенант, молодой парень. Полгода всего как училище закончил. Но сориентировался правильно, грех на душу не взял. А вот с чеченской стороны примеров какого-то благородства у боевиков я не встречал. Они в такой ситуации точно бы парня убили. Примеров таких я знаю массу! Ведь откуда пошёл термин «контрольный выстрел»? От них это и пошло. Наши никогда такими вещами не занимались.

Вот со стороны местных жителей мы иногда видели и нормальное отношение. Лето 1995 года. Колонна из «уазика» и двух бэтээров сопровождает какого-то начальника. Машины случайно проскакивают последний наш блокпост и выезжают на вражескую территорию. Командир взвода кричит: «Мы уже заехали не туда. Разворачиваемся!». Но это не так просто и быстро — два бэтээра на горной дороге ведь пока развернутся… Но кое-как развернуться всё-таки смогли. Стали возвращаются обратно. И тут по последнему бэтээру бьют гранатомётами. Два выстрела подряд! Прямое попадание в подполковника с Управления, а двоих бойцов ударной волной сбрасывает с брони. Они на землю валятся без сознания.

Другой высокий начальник кричит: «Вперёд, вперёд!». А как же товарищи? С одной стороны, это очень высокий начальник, вроде бы надо выполнять его приказ. Но командир взвода всё-таки поступил по-своему: бэтээр он развернул и пошёл назад к подбитому. Подъехали — а двух бойцов нет… Нет ни оружия, ни их самих. То ли их утащили, то ли очнулись, то ли они сами ушли — непонятно…

Командир собрал людей на блокпосту (это где-то километрах в трёх), и они пошли искать своих. Видят: через реку два парня сами выходят на дорогу. Один из них говорит: «Меня заставили выбросить затвор, но оптику я не дал!». — «Кто заставил?». — «Местные пришли, не боевики. Говорят: не стреляйте здесь в «духов», а то нашему селу будет худо. Мы в ответ в них начнём стрелять, и тут начнётся…». Спрашиваем местных: «А как нам к своим идти?». — «Вот тропинка». Так мы и вышли к дороге.

Отношение местных всегда формируется тем командиром, который рядом с селом стоит. Я не говорю, что в селе надо деревья и цветы сажать — просто не надо палку перегибать.

Плен

Я уже говорил, что многие из российских солдат и офицеров побывали в плену. В том числе и те, что числятся сейчас без вести пропавшими. Вообще-то пленными тогда занималась какая-то комиссия при президенте. Мутная какая-то была эта комиссия…