Первая кровь

Эхом отозвался винтовочный выстрел. Следом ещё три. Два щита завалились навзничь. Под одним из них забулькало и захрипело. Маячившие позади щитоносцы ответили перекрёстным огнём и сбились в кучу, выставив перед собой заслон. Раненый боец скинул с груди покорёженный лист металла и пополз к товарищам. Влетевшая в затылок пуля не позволила ему завершить задуманное.

— Минус два, — прошептал черпий и зажмурился. Сознание стремительно взлетело и пронеслось над местом стычки. — Минус три! Ещё девять! Завеса сошла.

— Понял. Ждём пока, — вполголоса бросил епископ. — Урны не трать. Так разберёмся.

Вставшие в оборону головорезы не подавали признаков активности, очевидно, обдумывая дальнейшие шаги. Такой расклад был на руку обеим сторонам. По крайней мере напарники поняли, что разбили первоначальный план нападавших, перетянув инициативу на себя.

Епископ видел, что враг находится в менее выгодном положении, лишившись возможности передвигаться, а потому предоставил им право сделать выбор — сидеть в глухой обороне или вновь предпринять попытку нападения.

И враг сделал выбор, подкинув к ногам священников две пары газовых шашек.

— Вот ведь выродки! Черпий! Газ! Кх–крх, — епископ судорожно схватился за горло. Едкий дым перехватывал дыхание и резал глаза.

Артур благодарил богов, что не решился в тот раз снять маску. Он спешно натянул её обратно и вдохнул полной грудью. Сознание прояснилось. Не зря тащили на себе этот груз. Ещё бы глаза перестало щипать и можно считать, что легко отделались.

Что там с епископом? Черпий протёр стёкла очкового узла и пригляделся. В свете своего же фонаря, наполовину вывалившись из расщелины, полулежал наставник. Правая рука безжизненно висела вдоль тела, так и не успев дотянуться до дыхательной маски.

Цепкие пальцы страха сковали сердце черпия. Он с силой прижал забрало к лицу, опасаясь попадания ядовитой смеси. Вдох. Выдох. Как можно глубже. Вдох. Выдох. Нужно успокоиться и оценить обстановку. Закружилась голова. Артур медленно завалился набок.

Через пять минут от металлической амбразуры отделился щит. Спрятавшийся за ним боец осторожно приблизился к замолкшей огневой точке и встал в двух шагах от лежащего тела. Убедившись, что жертва недвижна, он распрямился и отставил щит в сторону.

— Всё! Склеились наши церковнички! Бигс, Зак, займитесь стрелком, — сквозь маску прогундел разведчик. — Дело сделано, Рябой!

— Усохни, Рик, — огрызнулся подошедший главарь. — «Хамелеон» поджарился. Ещё и новичков шлёпнули.

— Ну так это ж «расходники», босс. Без них никуда.

— Они тоже денег стоят, умник. Снайпер скопытился?

— Не знаю. Вон. Забился в дырку как клоп, теперь выковыривай. Парни проверят, как «слон» доберётся.

— Смотрите чтоб не очнулся — выпустит из вас весь пар, — крикнул Рябой, обращаясь к Бигсу и Заку. — И реликвии не повредите.

Клубящийся в проёме туннеля дым постепенно улетучивался в расщелины. Головорезы начали стягивать маски.

— Ясно, ясно, — Рик осторожно втянул воздух носом. — Второго сами осмотрите или сразу в расход?

— Отправь сопляков. Пусть привыкают к крови. Только присмотри, а то у нас и так непредвиденные потери. Губернатор когда узнает, дерьма хлебанём, — главарь в сердцах плюнул под ноги. — Хотя… всё равно хлебанём… за потерю «Хамелеона».

— Эй вы! Подойдите. Будем учиться церковников к праотцам отправлять, — Рик махнул ожидающим в стороне новичкам. — Где «слон»? Быстро сюда.

Навьюченный вместительными рюкзаками детина вышел вперёд. Парень с трудом переставлял ноги и тяжело дышал. Встав перед помощником босса, он отстегнул нагрудные ремни и сбросил непомерно большую ношу наземь. Молодые бойцы принялись распаковывать сумки.

— Доставайте крюки, увальни! Как там тебя…

— Билли, сэр.

— Ищи толстую связку. Это составная пика. Как соберёшь, дай знать.

Когда спец инвентарь был подготовлен, Рик приступил к инструктажу. Смысл его склонялся не к сохранению жизни членов банды, но к сохранению целостности реликвий — объектов нападения.

Группа Рябого наполовину состояла из новичков, так называемых «расходников». Для большинства из них это было первым делом. А для некоторых станет последним. На молодых, грезящих лёгкой наживы, молодцов ложилась самая грязная и опасная часть работы загонщика — захват и умерщвление носителя урн.

Убойная команда, как правило, состояла из куратора, двух–трёх багорщиков и пикинёра. Сложность процедуры состояла в том, что урны требовалось изъять до смерти носителя. В противном случае, весь благословлённый пар улетучивался вместе с паром жертвы. Стоимость же опустошённых реликвий была на порядок ниже полных. А вопрос экономической составляющей в подобном бизнесе ставился превыше всего.

— Билли, слушай сюда. Когда багорщики вытянут тело из расщелины, ставишь тыкалку к горлу. Когда дам знак — колешь. Всё просто, как с твоим зачатием. Уяснил?

— Понял, — парень трясущимися руками поднял длинную пику.