В этом отношении представляются особо интересными воспоминания офицера Лейб-гвардии кирасирского Ея Величества Государыни императрицы Марии Федоровны полка (полк Синих кирасир), князя Владимира Сергеевича Трубецкого (1892–1937 гг.). Трубецкой В.С. был кавалерист. Командир взвода гатчинских Синих кирасир с самого начала участвовал в Первой мировой войне. За храбрость, проявленную в сражении при Гумбиннене, он получил Георгиевский крест. После ранения и госпиталя в 1915 г. он попал в штаб Юго-Западного фронта к генералу Брусилову. Брусилов назначил его командиром первого в России отдельного автомобильного подразделения. В этом качестве он руководил смелой операцией по спасению казны румынских союзников, когда германские войска уже входили в Бухарест.
В 1918 г. вместе с офицерами А. Трубецким, М. Лопухиным и Г. Лермонтовым участвовал в одной из первых неудачных попыток освобождения царской семьи.
В 1920 г., откликнувшись на призыв генерала Брусилова — «Воззвание ко всем бывшим офицерам, где бы они не находились», был мобилизован в Красную армию. Но не служил, так как был арестован. Затем был выпущен и демобилизован. Стал писателем и был, как многие люди его круга, репрессирован в 1937 г.
Так как В.С. Трубецкой из своего личного опыта мог сравнить эффективность действий конницы и механизированных войск, то его оценкам вполне можно доверять. В частности он отмечал, что практика Русско-Японской войны была во многом учтена, за пехотным, пулеметным и артиллерийским огнем было признано громаднейшее значение. Атаковать сомкнуто и разомкнуто большими кавалерийскими соединениями русская кавалерия умела так же замечательно, как и отдельным взводом. Недаром в мировую войну ни германская, ни австрийская кавалерия, даже в самых мелких соединениях, как правило, не принимала наших конных атак, всегда уклоняясь от них, предпочитая спешиться за каким-либо рубежом и оттуда уже сыпать в нас ружейным огнем.
Далее он вспоминает случай, произошедший 6-го августа 1914 г. под местечком Краупишкен в Восточной Пруссии, когда один эскадрон конного полка атаковал в лоб германскую батарею на позиции. Потеряв от немецкой картечи добрую половину людей и лошадей, командир эскадрона с уцелевшими людьми все же доскакал до самих орудий, пару которых тут же захватили. Другую пару немцы успели спасти, ударившись в поспешное бегство, однако вымотавшийся эскадрон конногвардейцев не имел уже сил, дабы преследовать и отбить эти спешно увозимые пушки[41]
.Известен случай, когда один и тот же немецкий уланский кавалерийский полк два раза полностью терял свой личный состав и переформировывался. В первом случае, он полностью попал в плен, не выдержав мощного огневого воздействия и последующего окружения. Во второй раз, вновь прибыв на Восточный фронт, этот уланский полк кавалеристов был практически полностью уничтожен русским артиллерийским огнем. Исходя из этих фактов и последующих оценок военных специалистов, можно признать, что вклад кавалерии в решении военных задач стал постоянно уменьшаться.
Как стало ясно с самого начала Первой мировой войны «в современной войне центр тяжести был перенесен на технический прогресс, на мертвую машину». Во время войны был необходим быстрый маневр войсками и их материальным обеспечением. Решением этих задач занимался значительно модернизированный железнодорожный и автомобильный транспорт. В войсках появились и широко использовались поезда-бани, мобильные ремонтные мастерские, летучие дезинфекционные отряды, полевые прачечные, автоцистерны и заправщики, мотоциклы и велосипеды, почтовые автомобили, передвижные кухни, мобильные хлебопекарни, кипятильники, магазины и буфеты.
На фронте был введен режим обязательного двухразового горячего питания. Горячая пища доставлялась в обед примерно в 12 часов дня, и в ужин около 6 часов вечера. В качестве сухого пайка выдавались чай, хлеб, консервы, галеты и другие продукты длительного хранения. Все военнослужащие обеспечивались сахаром-рафинадом и табаком. Один из участников Первой мировой войны, воевавший на Северо-Западном фронте, вспоминал о примерном рационе питания при длительном нахождении в окопах оборонительного назначения. Солдаты на фронте ели два раза в день: днем и вечером. В двенадцать обед — борщ, каша и около пол фунта мяса (1 фунт — 410 грамм). Каша была на постном масле или с салом, накрошенным кусочками.
Священнослужителями для отправления духовных потребностей на фронте стали использоваться передвижные складные походные церкви.
Пространство перед окопами и укрепленными районами стало освещаться мощными прожекторами, которые, при необходимости, перебрасывались автомобильным транспортом. Для транспортировки понтонов и других тяжелых грузов стали применяться тягачи и автомобили повышенной мощности.