Первая партия (СИ)

Улицы сменялись одна другой. Разноцветная и разношёрстная масса граждан оставалась прежней.

— О, — голос откуда-то сбоку. — Куда идёшь ты, Шикамару?

Нара растерянно моргнул на неожиданную сингулярную фигуру, вышедшую к нему из людского потока.

— В книжный иду, — машинально ответил. Добавил, подумав, — доброе утро, Шино.

Абураме чуть наклонил голову в приветствии.

— Не против будешь ты, если с тобой пойду я?

— Не вопрос, — пожатие плеч. — Кто знает, может, посоветуешь чего.

— Затруднительным это быть может. Почему? Потому что не знаю я, каковы предпочтения твои.

Шикамару и сам не до конца был уверен в том, что ему нравится читать. Десятитомник истории клана, например, да; какая-нибудь стратегия тоже да. Но конкретно в тот день хотелось чего-то… другого.

Хотелось ненадолго сбежать из реальности, окунуться в выдуманный мир с красивым стилем и высокой моралью, хотелось забыть, что он — это он. Но Шикамару понятия не имел, можно ли приобрести что-то подобное в книжном. В конце концов, авторам свойственно писать о насущном. Так он Шино и ответил.

— Сложно, но не невозможно, — задумчиво ответил Абураме. — Как таковая, проблема в том, что порно чаще всего это.

Шикамару поперхнулся.

— Джирайя и пишет почти только такое. Была у него, впрочем, книга одна… посмотрим, продаётся ли.

— А откуда ты про порно саннина знаешь?

— А кто не знает? — могло показаться, что в голосе Шино мелькнуло веселье.

Тихоня, как я, — раньше думал про него Шикамару, потому что обычный Абураме не менее обычного Нара любит тишину, покой, и чтобы всё логично было и разложено по полочкам. Порно, насколько известно, иррационально, потому что женщин в нём ублажить, теоретически, всегда проще простого, и даже неопытный мужчина всегда знает, что делать. Папа провёл с Шикамару, в своё время, долгую воспитательную работу, объясняя, что эротические книжки — не прикладное пособие о том, как быть эффективным в сексе. На любопытство сына сухо пошутил, что «Джирайя много пишет, но мало трахается». То, что с Шино держали похожий разговор, забавляло.

— Как подготовка к экзамену твоя? — переменил тему Абураме.

— Сносно, — оставалось только пожать плечами. — А твоя?

— Продуктивно.

Шикамару почти физически чувствовал неловкость повисшей между ними тишины.

— Слушай, — не выдержал он, — а ты случайно не знаешь… всё ли там в порядке с Ино?

— Уж думал я, не спросишь ты, — хмыкнул Шино. — Ничего конкретного неизвестно мне. Но в безопасности она, цела и невредима… передать просила это через человека одного. На всякий случай.

— Где она?

— У меня подозрения есть, но говорить о них не могу я. Не моё это дело, как оказалось.

— И тебе совсем не интересно?!

Шино блеснул очками.

— Не в том дело, интересно мне или нет. А в том, что… тайна происходит в Конохе. И непричастные к ней за бортом оказались. Любопытно ли мне? Да. Очень. Но секретные задания потому и секретные.

Шикамару выдохнул. Ну… Если учесть, что он уже ни на что не рассчитывал, то даже эта информация была ценной.

— Как ты это переносишь? — само по себе вырвалось. — Находиться в этом… в этом вакууме, в этом подвешенном состоянии, когда ничего от тебя не зависит? Ты ведь тоже стратег.

— Тяжело, — удивительно лёгким тоном ответил Шино. — Но, рано или поздно, тайны всплывают. Годы спустя думать я буду, что находился близко достаточно, чтобы что-то подозревать. Это не так плохо. Большая часть людей всю жизнь свою в густом тумане проводит, ничего не зная, ни о чём не догадываясь. Периферия — это тоже престижно. Главное, я считаю, уникальную позицию зрителя в первых рядах осознать и принять её. От нас ничего не зависит сейчас … И в этом позора нет. Лично я привык давно.

А Шикамару… Шикамару не привык. Он всегда был негласным лидером команды 10. Его слово, так или иначе, оставалось последним, решающим. Раньше. А сейчас Ино оказалась отдельно, на ней висел какой-то важный секрет, которым она не могла поделиться ни в лесу, ни сейчас. Чоджи спрятали в клане, наверное, то ли ради безопасности, то ли для личностного роста… И одиночество было непривычно. Неприятно. Чуждо. А Шино, если подумать, всегда был один даже со своей командой; характер такой.

— Мне стоило послушаться Ино в лесу, — неохотно признался Шикамару.

— Возможно, — ответил Абураме. — Но причастности твоей это не изменило бы. Я послушался… Пусть и не её. Но не привыкать мне. Периферия — удел моего клана, наш косвенный талант и наше же косвенное проклятие. Нара свойственно на шаг назад быть. Вероятно, жизнь преподносит урок всего лишь, что не каждую тень упавшую можно предугадать.

— Угу, — недовольно буркнул Шикамару. Он-то всё проморгал, прошляпил. А в Конохе что-то происходит, что-то кипит… дымок виднеется, но ни бурления не слышно, ни пузырей не видно, и даже непонятно, в какой кастрюле всё происходит. И без нарочитого введения в дело не догадаешься.

— Подожди, — вспомнил Шикамару, — ты сказал, что последовал за кем-то в лесу. У тебя был выбор, и ты решил довериться пойти за кем-то без объяснений… Но за кем?

Шино тонко улыбнулся.

— Ну разве могу ответить я.