Первая площадка (полигонные зарисовки)

Наша последующая жизнь полностью подтвердила полезность и правильность таких взаимоотношений, поскольку они укрепляют доверие в семье, создают обстановку сопричастности ко всем событиям, происходящим с близкими.

Мне почему-то думается, что в большинстве офицерских семей на Первой площадке такая обстановка сопричастности формировалась и служила крепкой основой семейной жизни. Отклонения, естественно, были, но не о них сейчас речь. Я преклоняю голову перед женщинами Первой площадки и Балхашского полигона в целом, перед их титанической выдержкой, терпением, мужеством и умением сохранить в полной мере потрясающую женственность в этих кошмарных, прямо скажем, антисанитарных условиях той нечеловеческой цивилизации. Наши жены и дети, родившиеся на полигоне, заслужили особое отношение к себе. Преодолеть все муки ада и сохранить все лучшее, чем Всевышний одарил женщину: красоту, женственность, доброту и любовь – разве это не подвиг! Да простит меня читатель, но я не могу удержаться, чтобы не посвятить им небольшое размышление на эту важнейшую тему в жизни каждого из нас.

Наверное, все же это старость. Начинаешь задумываться о прошлом, о каких-то сложных взаимосвязанных вещах. Пытаешься найти объяснение сложившимся представлениям. Иногда находишь более или менее логичное объяснение. Иногда – нет.

Последнее время меня все чаще и чаще мысль возвращает к моему отношению к женщинам в мировоззренческом плане. Я непрестанно задумываюсь о том, как сформировалось мое отношение к этой удивительно прекрасной половине человечества. Вот и сейчас полигонные воспоминания снова вернули к этой теме. Долгие размышления в свое время привели меня к мысли: все это от мамы.

Действительно, мама у нас была удивительным человеком. Добрая, мягкая и потрясающе мудрая в свои сорок с небольшим лет. Ее невозможно было не любить, видя, как она с колоссальным перенапряжением, в буквальном смысле этого слова, тянет наш семейный воз, нагруженный тремя детьми и больным мужем, оставаясь потрясающе нежной и заботливой. И при всем том у нее не было молодецкого здоровья. Она была гипертоник с давлением на уровне двести и более.

И это в жуткое время Великой войны и послевоенной разрухи. У меня навсегда сохранилось ощущение страха в ожидании ее возвращения с работы. Вопрос, доберется она до дома или нет, дамокловым мечом висел надо мной ежедневно. И когда она появлялась в окне нашего разваливающегося барака, у меня спадала гора с плеч, и я был счастлив тем, что на сей раз нас пронесло. Вот это ежедневное на протяжении многих лет «быть или не быть», опасение потерять самое дорогое существо оставило неизгладимый временем отпечаток.

Наверное, а точнее именно с тех пор у меня в душе, в сердце сформировалось теплое и трепетное отношение к женщине вообще – великой носительнице всего прекрасного и лучшего, что есть на Земле. И это не красивые слова, а суть моего внутреннего мира.

Я постарался этот мир, свое отношение к женщинам, эти чувства привнести в нашу семейную жизнь. Как мне представляется, наша семейная жизнь удалась. В любви и согласии мы прожили почти сорок лет. К великому моему горю, супруга ушла из жизни, но я продолжаю ее любить по-прежнему, сохраняя ей верность. Об этом я уже много писал, но сегодня речь не о том.

Просто хочется поразмышлять о сегодняшнем, сугубо личном, моем, отношении к женщинам, увязав это с нашими великими женщинами Первой площадки. Хотелось бы, может показаться несколько неожиданным, начать с одного реального сюжета сегодняшнего дня. Хочу рассказать о двух известных мне дамах. Эти женщины живут на одной со мной улице, в одном доме, обе медицинские работники и обе примерно одного возраста, где-то сорока с небольшим лет.

Одна из них, назовем ее Нина Ивановна, работает в нашей аптеке, кажется, раньше эта профессия называлась провизором.

Вторая, Галина Петровна, когда-то работала в ведомственной поликлинике, где работает сейчас – не знаю.

С Ниной Ивановной я познакомился, когда в очередной раз пришел в аптеку за лекарством (любимое занятие стариков-пенсионеров). Конечно, слово «познакомился» не совсем правильно отражает суть. Точнее, просто увидел ее. И, надо признаться, был приятно удивлен.

Представьте себе очень симпатичную женщину с ярко-рыжими волосами, в идеально-белом халате и с чуть-чуть застенчивой улыбкой. После улицы, где шел проливной дождь, попасть в обстановку абсолютной стерильности и увидеть нереальной красоты женщину («нереальное» – любимое определение у Темы)! Как выражается сегодня наша молодежь, я оказался в «отпаде». Настолько на самом деле нереальной показалась мне эта ситуация, что из головы вылетели все названия лекарств, за которыми пришел в аптеку. Надо прямо признать, я и так-то плохо запоминаю названия лекарств, а тут – вообще сплошной конфуз. Кое-как что-то выдавил из себя, взял лекарства и пошел размышлять об увиденном.

В силу преклонного возраста и всякого рода обстоятельств я довольно часто захожу в аптеку и, если в это время дежурит Нина Ивановна, продолжаю любоваться ее красотой и изяществом. Мне почему-то с детских лет кажется, вернее я так себе представлял, что работники амбулатории и аптеки именно такое и должны производить впечатление на посетителей своей подтянутостью, стерильностью, изяществом.

Как постоянный клиент, я с Ниной Ивановной раскланиваюсь, иногда встречаясь на улице. Надо отдать должное: и вне аптеки она выглядит и держится достойно и элегантно. По всей видимости, работа в аптеке достаточно тяжелая, поскольку частенько замечаю, как Нина Ивановна, пользуясь выпавшей паузой, тяжело опускается на стул. В один из таких моментов, чтобы как-нибудь сгладить ее усталость, я подарил ей свою последнюю книгу. Не могу утверждать, доставило ли это ей некоторое облегчение или нет. По крайней мере, попытка помочь человеку мне принесла удовлетворение.

Теперь немного о Галине Петровне. Прямая противоположность Нины Ивановны. Это человек, все время куда-то бегущий и спешащий. Глядя на нее, постоянно ловишь себя на мысли – что-то тут не то, чего-то не хватает. Постепенно начинаешь понимать, что не хватает главного – женственности. Перед тобой вроде бы симпатичная женщина, но напрочь лишенная грациозности, элегантности, некой недоступности, которая всегда отличает Женщину с большой буквы.

Вот, скажем так, перед вами два цветка: тюльпан и полевая ромашка, каждый из них по-своему хорош, но абсолютное большинство людей предпочтут все же любоваться тюльпаном. Так, по крайней мере, мне думается.

И несмотря на то, что у Галины Петровны есть некоторый шарм, чуть заметная изюминка, при встрече с ней я не испытываю того восхищения, какое рождается при встрече с Ниной Ивановной.

Мне хочется именно восхищаться женщиной, испытывать радость оттого, что такая женщина есть на белом свете, в нашем городе, на нашей улице. Это повышает тонус, вселяет уверенность и радость в твою жизнь.

А что испытываешь, когда встречаешься с Галиной Петровной? Можно все чувства выразить одним словом – «грусть». Грусть оттого, что эта молодая женщина, придавлена грузом забот, таскает огромные сумки, и, вполне естественно, на лице у нее никогда нельзя увидеть даже подобия улыбки. Почти наверняка я знаю, что она работает на двух работах, у нее нет детей, и этот каторжный труд ей нужен, чтобы накопить за год денег и летом съездить за границу: на Кипр или в Грецию. А поэтому одевается кое-как, круглый год ходит в кроссовках. О какой элегантности тут может идти речь?

Наблюдая в течение довольно длительного периода этих двух женщин, я еще раз утвердился в мысли, что женщина все же должна быть женщиной. Сразу оговорюсь, что это чисто внешние наблюдения. Внутренний мир, внутреннее содержание этих конкретных женщин я выношу за скобки, поскольку ничего по этому поводу мне не известно.

Это особая и очень глубокая тема. Ведь главная суть женщины – загадочность ее души, распознать которую практически, как мне кажется, невозможно. У меня лично сложилось твердое убеждение, что, прожив почти сорок лет с супругой, мне так и не удалось постигнуть тайны ее души. Это меня все время волновало, но все попытки познать эти тайны души моей супруги наталкивались на добрую с чуть заметной лукавинкой улыбку. Но что характерно, после ухода ее из жизни я продолжаю попытки проникнуть в суть наших духовных взаимоотношений. Продвижения в этом направлении никакого, но и сейчас я люблю ее по-прежнему и даже сильнее.

Теперь хочу объяснить, почему я обратился к этой теме. Скорее всего, по двум причинам. Первая. Может быть, от старости захотелось поворчать, как принято в нашем возрасте. Вторая. Может быть, это связано с теми наблюдениями, с которыми приходится сталкиваться ежедневно на улице и на экране телевизора. Когда видишь сплошь курящих девиц, начиная лет с восьми и до некуда, понимаешь, что элегантность, изящество и красота будущих женщин в нашей стране под большим вопросом. Вы посмотрите, как ходят наши юные особы, как вырабатывают походку и кто с ними этим занимается. А занимаются, вернее, являют им пример, наши «выдающиеся» звезды кино и шоу-бизнеса. Посмотрите в «ящик», кто там оккупировал все информационное пространство и чему могут научиться ваши дети и внуки. Мне думается, что в недалеком будущем встреча с элегантной, изящной и красивой женщиной будет событием чрезвычайно редким. Лично я об этом буду очень сожалеть.

И тут я вновь и вновь возвращаюсь к офицерским женам Первой площадки, которые вопреки всем напастям и накатам трудностей, порой жестоких до невыносимости, сумели сохранить лучшие женские черты, сохранить и высоко нести достоинство супруги офицера-испытателя. Полагаю, мы все должны склонить головы перед великим подвигом наших жен. Без них вряд ли бы был столь стремительно получен сегодня общепризнанный результат специальных работ, которые имели огромное значение не только для нашего государства.