Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825

Еще одним важным отличием Тайной канцелярии Петра от преображенцев или Тайного приказа его отца Алексея Михайловича стала работа против первой идейной оппозиции царю, а не стихийных народных мятежников типа Разина и взбунтовавшихся астраханцев или религиозных раскольников. Одним из первых настоящих и идейных оппонентов царской власти в России и политических диссидентов многие считают Степана Посошкова, чей памфлет «О скудости и богатстве» считается первым спором с властью именно в идейно-политической плоскости. Задолго до французских якобинцев, наших декабристов или Радищева этот сын простого купца написал политический трактат с осуждением жестокостей самодержавной власти и требованиями послабления народу, о котором в «О скудости и богатстве» сказано: «В поборах за гривну из человека хотят душу вытянуть, а где тысячи погибают, того немало смотрят и не радеют о том». Впервые в России появилась книга, ставящая так откровенно вопрос: имеет ли право власть в интересах государства пренебрегать интересами отдельного человека? Мимо такого вызова власти петровский сыск пройти не мог.

Делом Посошкова занималась Тайная канцелярия, и это можно считать первой расправой с российским диссидентом, поскольку спор с властью стоил впоследствии Посошкову жизни. В 1725 году по обвинению в выступлении против власти Посошкова забрали в Тайную канцелярию, где вскоре после допросов он скончался в камере. Это было одно из первых зафиксированных в истории сыска дел, когда власти человек оппонировал идеями, оформленными в книге, а не бунтом или церковным расколом. Посошкова можно было бы назвать трибуном общества, если можно вообще в петровской империи говорить о каком-то обществе. Скорее в абсолютистском тогда царстве была власть, и было подконтрольное ей население страны. Поэтому и первые российские политические диссиденты мирно-дискуссионного направления были одиночками, с организованным общественным протестом российскому сыску при Романовых придется столкнуться значительно позднее.

Это касается осознанных диссидентов, так сказать, идеологически подкованных и имевших идейную базу для спора с властью по политическим и моральным вопросам. Потому что отчасти диссидентами можно считать и тех многочисленных и безвестных нам, в отличие от Посошкова, российских бунтарей и стихийных спорщиков с властью, своего рода анархистов начала XVIII века. Таких, как допрашиваемый в Тайной канцелярии в 1719 году крестьянин Семен Полуектов, заявивший при народе свою «политическую программу»: «Я вольный человек и государя не боюсь». Или арестованный в том же году подьячий Постников, выстреливший из ружья в царский герб, укрепленный на крыше кабака. И в материгялах Тайной канцелярии не раз встречаются такие персонажи с приписками: «Плюнул на царский указ», «Призвал царский указ использовать в нужнике по назначению», «Бросил на пол монету с царским ликом», «Сказал: государя не боюсь, и никого не боюсь кроме Бога», «Говаривал: греб я всех государей» и т. д. Таких российских подданных были тогда десятки и сотни, судя по этим материалам Тайной канцелярии. Иногда такой протест был просто хулиганской выходкой или акцией под влиянием хмельных паров, под расследование Тайной канцелярии попавшей только в силу тогдашнего подхода сыска к любому проявлению неуважения к власти или личности царя. Но это все равно другая сторона по отношению к книге Посошкова одного процесса: спора отдельной личности с властью о пределах диктата одного над другим.

И еще об одном отличии Тайной канцелярии от примитивных предшественников стоит упомянуть. Ей впервые официально поручено дело контрразведки в Российской империи, надзор за нахождением в России иностранных подданных и целенаправленная работа против действия в России разведчиков иностранных государств. До создания Тайной канцелярии контрразведка, как и внешняя разведка, в России велась стихийно. Искоренять «изменников» (часто мнимых) поручали и опричникам, и преображенцам, и различным чашничим и окольничим еще до романовской власти в России. В алексеевском Тайном приказе дьяки присутствовали при встрече государем иностранных послов, приглядывали за их дворами в Москве и сопровождали русских дипломатов в их посольствах за границу для присмотра за ними. Иностранных агентов, разоблаченных и репрессированных в России, из числа иноземцев или служивших им русским, было предостаточно. Но не было еще такого централизованного органа, которому контрразведывательная деятельность поручалась в качестве отдельной и постоянной задачи.