Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825

Вот какой-то крестьянин Максим Антонов в подпитии в день празднования в Петербурге годовщины Полтавской победы в 1721 году прорвался без санкции к императору Петру для подачи челобитной. После долгого следствия с пристрастием в камерах Тайной канцелярии за «неподобающее» обращение к монарху бедолага приговорен к вечной каторге и отправлен в Сибирь. Правда, как видно из материалов дела Антонова, его участь на следствии усугубило то, что при аресте рядом с Петром у него за поясом был нож, что позволяло подозревать в его рывке к царю замысел покушения, а также его темное прошлое: он уже был судим, являлся беглым крепостным, а ранее разбойничал в украинских губерниях. И все же нужно признать, что пьяному уголовнику, приблизившемуся к царю, следствие тайной полиции уделило явно больше времени, чем Антонов того заслуживал, да и приговор за эти действия по современным меркам неоправданно суров.

Вот целое дело попрошаек и нищих, поочередно на допросах указывающих на все новых и новых фигурантов дела, начавшегося из-за каких-то нелестных слов о царской семье, произнесенных явно в подпитии. Таких дел по, говоря современным языком, «маргинальным элементам», наговорившим очевидно бредовых дел спьяну, в архивах петровской Тайной канцелярии масса. Еще одного любителя зеленого змия допрашивают по поводу произнесенной им на постоялом дворе бессмыслицы о том, что «в Кремле недавно пел петух, наверное, скоро царь умрет». Такая стихийная политическая аналитика начала XVIII века стоила «прорицателю» беспощадных допросов в Тайной и этапа на каторгу. Еще один незадачливый прогнозист, который «над Петербургом видел кикимору, а значит, город скоро опустеет», тоже поехал из подвала Тайной канцелярии в сибирские дали. Житель подмосковного Дмитрова Большаков попал в подвалы Тайной канцелярии за одну брошенную в сердцах фразу о вводимом Петром новом платье на немецкий манер: «Кто это платье завел — того бы я повесил». На следствии в Тайной Большаков клялся, что говорил не о царе, а в целом о немцах, но это ему не помогло избежать каторги.

Бродяга в кабаке отказывается пить за здоровье императора, еще не зная о принятии царем Петром этого титула из римского наследия и полагая, что речь идет об императоре Австрии, и его не лень арестовать и тащить из украинского провинциального Конотопа в застенок Тайной канцелярии из Санкт-Петербург для дознания о возможном заговоре. Сохранили архивы петровского сыска и дело братьев Тельновых, на дыбе признавших, что бродячий поп-раскольник Алексей, носящий в шапке некое письмо Богородицы, предложил им убить царя-антихриста, для чего поп учил их «вынуть из дороги след экипажа Петра Алексеевича и заговором сжечь этот след, и тогда царь умрет». За это бредовое обвинение, а возможно, и самооговор Василия и Акима Тельновых обезглавили, донесшего на них «изветчика» Рябишина наградили и дали ему вольную, а мифического «попа-бродягу» с божественным письмом и странными рецептами изведения главы государства следствие так и не установило (да и был ли поп?). Дел по «ворожбе» против царя в архивах Тайной канцелярии вообще много, тогда устойчивых суеверий на эту тему в русском обществе было предостаточно. Дворянин Волконский «делал водку с травами, чтобы ей государя насмерть опоить», окольничий Никита Пушкин «сушил и тер мух, чтобы сделать порошок и им государя окормить» и так далее, по каждому делу тайный сыск проводил серьезное расследование с изучением этих «препаратов» наведения порчи на государя.

Иногда дела, выросшие из неосторожной болтовни, тянулись месяцами, затягивая в лопасти машины тайного сыска все новых фигурантов. Вот знаменитый «розыск солдата Селезнева», которого в 1721 году Тайная канцелярия водила по улицам Санкт-Петербурга, в основном — по притонам, кабакам и публичным домам в районе Васильевского острова. Здесь арестованный Антип Селезнев указывал все новых людей, от которых он ранее слышал «непристойные слова на власть», и этих людей тоже увозили в Тайную. В архивах канцелярии остался этот «реестр, кого солдат Селезнев опознал», — в нем имена 11 человек. И все из-за каких-то пьяных слов, которые только при большой фантазии можно трактовать даже как антиправительственную агитацию или пропаганду. Столько же смысла для процесса государственной безопасности огромной петровской империи было и в том, что Тайная канцелярия в 1721 году почти год разыскивала «бабу Акулину», сказавшую в компании «непристойные слова о царе», изведя на розыск безграмотной бабы массу сил, средств и бумаги в материалах этого «розыска». Те из российских писателей или историков, кто считает Петра полусумасшедшим садистом на троне, и больше никем (а таких сейчас немало), любят приводить эти примеры в подтверждение своего тезиса. Упоминают часто и о собственноручно написанной Петром I жутковатой инструкции для его Тайной канцелярии под названием «Обряд, как обвиняемый пытается».