Первеницы мая

Настал вечер, но от земли еще поднимались волны горячего воздуха и ароматы свежескошенной травы. Тибо ждал в садике перед покоями Эмы и как мог старался проявлять выдержку. Ждать он не любил. И если из-за встречи экипажа и допросов день выдался долгий, то акушерский осмотр королевы, казалось ему, длился целую вечность. Чтобы занять время, он прокручивал в голове самые важные из вскрывшихся фактов. Проказа, конечно, вышел сухим из воды, однако его первоначальные намерения никак не узнать: не заболей он после того, как получил письмо от принца, какую бы бутылку он послал? Опасную или безвредную? Передавая гнусное поручение Бушприту, он рыдал, но почему? Чего он боялся – заточения в церкви или эпидемии на острове? И наказание за какую провинность так его пугало? Что за преступление совершил он, о котором известно Жакару? Говорить об этом он отказался наотрез.

Так или иначе, но Тибо понимал, что с Проказой нужно что-то делать. Например, оправдать. Раз Жакар хотел завлечь его в свой лагерь, нужно помешать его завербовать. Но как? Предложить Проказе что-то получше. Хорошую работу с честным жалованьем, прямо здесь, во дворце, чтобы за ним приглядывать. Конюх? Марсовой из него все равно никудышный… Да, конюх. Руки-ноги у него крепкие, а большего и не надо. С Проказой решено.

Что до Бушприта, он показал присутствие духа. А вот Брюно напротив… Печально вышло с его предательством. Он заделался соглядатаем – да, никудышным, но тем не менее. Тибо решил, что отправит его назад к медведю. В конце концов, он и нанимал его только на мертвый сезон, который как раз кончился.

Но главной проблемой по-прежнему оставался Жакар. Как его найти? Какая-то мысль зашевелилась было у Тибо в мозгу, но тут Ирма Сильная вышла наконец из спальни Эмы в сопровождении Лукаса, который нес ее чемоданчик.

– Сердце у ребенка что надо, сир, крепкое, прямо в родителей! – Акушерка сразу направилась к Тибо. – Так ведь, Лукас? Самое позднее к середине июня вы возьмете свое сокровище на руки, а я уж помогу ему явиться на свет. Венец моей карьеры, честное слово, безо всяких каламбуров.

И она оскалилась беззубой пиратской улыбкой, будто именно ей королевство обязано наследником.

– Еще почти три месяца ждать… Целая вечность! – пожаловался Тибо.

– Ну уж преждевременных родов я никому не пожелаю, сир, хотя, если ребенок пойдет в отца, то появится чуть-чуть раньше.

– Единственный раз, когда Тибо не опоздал, – заметила Эма, проходя мимо них в сад. – Ирма, я вам срежу идеальную розу. Я, когда ее увидела, сразу подумала о вас.

– Ох, госпожа, перестаньте мне льстить! Я – и вдруг роза? Что-то не верится.

– Я настаиваю, – сказала Эма.

– Ну ладно, госпожа, пусть будет роза, но потом Лукас сразу проводит меня в мою комнату, ноги уже не держат. Готов, мой мальчик?

– Постойте, – вмешался Тибо, – мне он нужен на пару слов.

– А подождать нельзя, сир?

– Всего на минуту, Ирма. На одну минутку, правда.

– Ну что ж, сир… Будь по вашему, вы у нас король, – уступила акушерка, рухнув на стул из черного дерева, на котором сидел только Тибо.

Но Лукас ничего не слышал. Он стоял как вкопанный, завороженно глядя в сад, где увидел очень странную вещь. Эма укололась шипом, достала платок и вытерла кровь – пока ничего необычного. Но потом плюнула на платок и потерла пятно…

Лукас выглянул в сад.

– Госпожа, что вы сейчас сделали?

– Что обычно делают, чтобы стереть кровь, Лукас? Слюнят! – ответила Эма и показала ему платок, где пятно действительно исчезло.

– Ничего себе! Выходит, госпожа, надо плевать на все, что отправляется к прачкам?

– Ну нет, Лукас. Мою кровь может стереть только моя слюна.

– Только ваша слюна, госпожа… Только ваша. Ваша собственная… – повторял Лукас, будто в голове у него что-то заело.

– Ну да, общеизвестный факт. Или скажешь, это мои туземские замашки?

– Нет-нет… Просто… Нет. Ничего.

Лукас не решился рассказать, что слюна Сидры может смыть еще и кровь Матильды. Это означало бы признать, что у ее слюны особые волшебные свойства и, как следствие, сама она обладает сверхчеловеческими способностями, – а это скользкая дорожка.

– Мой мальчик, ты заставляешь короля ждать, – подала Ирма голос со стула Тибо. – А значит, и меня тоже.

Лукас тряхнул головой и прошел за Тибо в самый дальний угол комнаты.

– Я получил письмо на твой счет, «мой мальчик».

– Вот как, сир? Кажется, у меня дежавю…

Он вспомнил письмо Анжелики, которым она пыталась помешать ему отправиться на «Изабелле» в плавание.

– Правда, на этот раз оно не от женщины, – уточнил Тибо, доставая из камзола лист превосходной гербовой бумаги.

– Тем лучше, сир.

– Представь себе, хуже.

– От доктора Рикара, сир?

– От него самого. Вижу, ты не удивлен, я тоже. Не смотри так мрачно, Лукас.

– Как-никак, он на высоком посту…

– У тебя есть друзья и повыше, не забывай. Знаешь, что я сделаю с письмом? Похоже, у нас это входит в традицию… – Тибо разорвал письмо на мелкие клочки, и они медленно упали на пол. – Вот так.

Лукас молча смотрел на белые клочки бумаги. Вот так и его карьера разлеталась вдребезги. Король хлопнул его по плечу как следует.