Первеницы мая

– Ее и нет. Просто похоже, кто-то у нас на острове умеет левитировать, и я твердо намерен его найти. А что касается Сидры… Ты правда считаешь, что Эме можно глотать ее пилюли?

– Доверять Сидре или нет, решать не мне, сир. Я лишь говорю, что она умеет лечить.

А еще Лукас знал, как знала и Эма, что здоровье Мириам – а значит, и кормящей ее матери – в интересах Сидры. Но больше он ничего не сказал. Наоборот, вышел как можно скорее, оставив Тибо расхаживать по комнате взад-вперед.

– У меня от тебя голова кружится, – пожаловалась Эма.

Тибо остановился, подошел к ней и присел рядом на пол, прижавшись головой к коленям.

– Прости.

– Ты устал, Тибо.

– Ты тоже.

– Хочешь, поделюсь с тобой тонизирующим?

– Нет, спасибо. Просто… Я боюсь, Эма. Боюсь за Мириам. Все время думаю об опасностях, которые ее окружают.

Тибо думал обо всех мыслимых опасностях, кроме одной, самой реальной. Эма не ответила – она положила руку ему на голову и чуть потянула за волосы, как он любил, у самых корней.

36

Дневной сон Эсмеральды прервал донесшийся снизу крик хозяйки: «Вставай уже! Серьезной работенки привалило!» Посыльная сперва потянулась как кошка и только потом открыла дверь. Вьющиеся волосы всклокочены, мужская рубаха едва прикрывает бедра. Но хозяйка и не такое видывала. Посыльная, по крайней мере, исправно ей платила звонкой монетой за жилье, была всегда при работе и столовалась у нее в трактире. Стало быть, двойная выгода, потому что ест она как бык.

– Большой посылкой пахнет, красавица.

– От кого? Куда? Когда?

– От советниц, в замок, прямо сейчас.

– Спускаюсь.

– Прикрой только зад, дорогуша. У меня тут пятнадцать мужчин обедают. Рагу на дорожку?

– Который час?

– Час рагу.

– Тогда рагу.

– Одну порцию или две?

– Две, – крикнула Эсмеральда из глубины мансарды, натягивая штаны.

Не прошло и часа, как она уже ехала по одной из своих тайных коротких троп, радуясь, что снова окажется во дворце так скоро. В шерстяном одеяле, служившем ей когда постелью, а когда – навесом, лежали подарки принцессе от советниц.

Вечером она вновь ночевала в роскошном крыле для гостей. Комната была в четыре раза просторнее ее мансарды. Из порта долетал свежий бриз с ароматами чабреца и розмарина. По синим арабескам на стене плясали тени деревьев. Ни пьяниц внизу, ни дыма от трубок, ни клопов, ни соломенного тюфяка. Только мягкий матрас, чистые глаженые простыни, в меру тяжелое стеганое одеяло. Удивительно и прекрасно. Посыльная боролась со сном, чтобы насладиться этим подольше. Вот бы эта комната стала ее комнатой, вот бы ей служить при дворе, вот бы…

С утра ее разбудили веселые крики. Было воскресенье. Дети спорили из-за качелей, прятались под ивовыми ветвями и гонялись друг за другом между кустов. Родители кричали им, чтобы не топтали грядки и дали клубнике дозреть. Эсмеральда наскоро умылась, расчесала пятерней волосы, высунулась из окна сорвать листок мяты и стала медленно его жевать.

Сменной одежды у нее не было: только вчерашнее облачение посыльного, которое и само несло в себе посыл: «Всегда готова в путь». Она бы с радостью задержалась немного в прекрасной спальне, но желудок ее уже выл от голода. Если идти через сад, кухня была в двух шагах, так что ей показалось вполне естественным вылезти в окно. Когда она шла по тропке, где вчера повстречалась с Лукасом, сердце забилось быстрее, но сегодня здесь были только воробьи. Дойдя до конца тропки, она спустилась по трем ступенькам и оказалась в королевстве Марты, окутанном клубами ароматного пара от заячьего рагу. И сразу уселась за общий стол.

– Вот так-так! – воскликнула Марта, глядя, как она уминает одно яйцо в мешочек за другим. – Вы что же, еще расти не кончили? Круассан будете?

– Спасибо.

– Сабина! Круассан. А лучше, пожалуй, сразу два.

Марта вернулась к плите, привычно бросив взгляд в зарешеченное окно. Кухня располагалась в цокольном этаже, так что видны в него были только идущие ноги. Она узнала по башмакам, кто приближается, и улыбнулась во весь рот с остатками зубов.

– А вот и Корбьер. Что-то он сегодня припозднился.

Она сама, на своих коротеньких ножках, вскарабкалась по лестнице ему навстречу (чего не делала больше ни для кого). Эсмеральда продолжала с удовольствием бойко намазывать круассаны маслом. И, уже засунув первый почти целиком в рот, услышала, как булочница весело крикнула:

– Привет, Лукас!

– Привет, Сабина, привет всем, – ответил Лукас, помахав подручным кухарки: зеленщику с полными руками латука, девчушке с фермы, принесшей яиц в переднике, и рыбаку с ведром угрей для королевы Сидры – она ела их сырыми.

Лукас сел на скамью рядом с Эсмеральдой.

– Значит, почтишь нас своим присутствием, Лукас? – удивилась Марта, опершись на стол кулаками. – Не убежишь со своей порцией есть где попало?

– Сегодня – нет.

– Бьюсь об заклад, ты еду где-нибудь в саду закапываешь. Вылитый лис.

– Ну хватит, а то передумаю.