Первенцы

– Никто им не притворялся. Эта хижина, и частокол, и ловушки – все его рук дело. Не знаю, как, но он выжил в том длинном доме, выполнил задание Гельмута и вернулся домой с помутненным рассудком. Я встретил его случайно, когда вытаскивал Освальда с чужого сеновала, и Жильма едва не выдал мое настоящее имя всей округе. Кричал, что из-за амулета на меня падет гнев Матушки, как когда-то на моего брата. Мне пришлось отправить парня домой, оттащить Жильму за угол и убить. Как оказалось, за нами наблюдали. Вероятно, люди Бруно должны были схватить Освальда, но заподозрили, что я что-то знаю, и передумали гнаться за ним. Я их не ждал и не справился, а после… – Он нервно сглотнул. – Они узнали от меня почти всю правду. Войцех стал крайним. Будто бы обчистил карманы Гельмута после убийства и где-то припрятал все, что нашел. Они не собирались избавляться от меня, пока не достанут Корень, и я сбежал при первой возможности.

«Все-таки убил дядьку, – стараясь не вспылить, подумала Итка, – чужими руками». У нее едва не свело челюсти.

– Так где же он на самом деле, этот его дурацкий амулет?

– В Тильбе, – ответил Марко, и ее сердце пропустило удар. – Уже очень много лет. В последний раз я видел его на шее покойного Вернера.

– Как это вышло? Он хоть знал, что это такое?

– Не думаю, что даже Гельмут до конца понимал, с чем столкнулся. Я смог разобраться далеко не сразу, но ты мне очень в этом помогла.

– При чем тут я? – не поняла Итка.

– Когда Ветта забеременела, мы со Свидой решили, что нужно переделать под нее братнин кабинет. Как только сдвинули кровать, стало ясно, почему я не мог ничего разобрать в записях Гельмута: самые важные из них он спрятал. Среди прочего я нашел перечень всего, что он отдал в награду человеку по имени Горун Жильма. Огромная сумма, можно было расходовать ее целый год. Я перерыл весь замок, но амулета нигде не нашел. Это было странно, потому что Гельмут не расстался бы с ним просто так. А потом я получил тревожное письмо из Тильбе, поехал туда, чтобы проведать Вернера. Нишка встретила меня вся бледная, отвела к нему. Паралич отступил, но Вернеру стало хуже. Он сошел с ума. Его приходилось держать в цепях, чтобы он никому не навредил, а его кожа… – Марко сделал неопределенный, дерганый жест пальцами. – Я видел подобное в длинном доме. Вернеру никто не смог бы помочь. Думаю, Гельмут передал амулет другу, когда заподозрил в себе начало болезни, и, к сожалению, в его характере было ничего при этом не объяснить. В тех записях остались следы поисков решения проблемы, но они, похоже, результата не дали. Посвящать Нишку в эту историю было слишком рискованно, так что я не стал ничего говорить.

– Почему это было рискованно?

– Потому что она женщина.

– И что с того?

Он не сразу нашел слова.

– У меня было время подумать об увиденном в Хаггеде. Иш’тарзы очень хороши в сражениях, но мы проигрывали не только им. Ты слышала о битве при Сосновом Утесе? – спросил он и, когда она отрицательно мотнула головой, с досадой продолжил: – Первое, самое жестокое из наших поражений. Черный день. Сколько людей пало от рук других людей, столько же погибло от когтей и клыков. Всякая живая тварь на этой земле, до последнего муравья, обратилась тогда против нас. В знак того, что они не отступят, хаггедцы встали спиной к скале, а на ее вершине, ручаюсь тебе, я видел их царицу. Я точно знаю, она наслала на нас какое-то особое колдовство. Бруно считал, что амулет, за которым охотился Гельмут, не единственный в своем роде. А я предполагаю, что только женщина может обладать этой силой без вреда для себя.

– Она обязательно должна быть колдуньей?

– Не знаю, это просто догадка, – пожал плечами Марко. – В любом случае, помни об осторожности и не подпускай к Корню своего мужа.

– Странно, что ты не доверяешь Нишке, но при этом волнуешься за Отто.

Марко сжал и разжал кулак.

– Если Освальд станет нашим владыкой, будет еще одна война, – без тени сомнений заявил он. – Мы снова проиграем, и страна этого не переживет. Сейм должен выбрать Отто Тильбе, Итка. Помоги ему победить.

– Так ты мне все это рассказываешь, чтобы…

– Чтобы ты знала, как действовать дальше. Бруно хочет лично возложить обруч на голову нового владыки, сделать его своим должником и заставить признать права ублюдка на Сааргет. Ты знакома с ним и должна понимать, что этого допустить нельзя. Ты – госпожа по праву рождения, ты владеешь землей и вместе с ней судьбами. Если все сложится как нужно, в твоих руках окажется Берстонь.

– Если все сложится как нужно, – повторила Итка, – я стану только женой владыки.

– Я повидал немало за свою жизнь, – произнес он, ужасно напомнив при этом Свиду. – С годами начинаешь разбираться, чего и от кого ожидать. Теперь я смотрю на тебя и думаю, что ты будешь владычицей.

– Но… – собиралась она сказать что-то в ответ и вместо этого неожиданно длинно зевнула.

Губы Марко дрогнули в подобии улыбки.

– Мне давно не выпадало возможности поговорить с кем-то… по своему желанию, – явно постарался он выстроить речь так, чтобы не пришлось упоминать пытки. – Наверное, это утомляет.