Первое дело Еремея

Но как ловко Люди Льда справились с чужаками. И стрелы-то у них небольшие, а как сильно бьют!

Или… Догадка пришла внезапно.

— Это…

— Да, Сокрушитель Ненасытного Зова, у нас отравленные стрелы. Люди Льда беспощадны к своим врагам, — ответил юный Акаро.

Вот оно что. Отравленные стрелы. И — демонстрация силы. Не вздумайте воевать с Людьми Льда.

Он и не думал. А вот приобщить Людей Льда к Истинной Вере — другое дело.

Убиты были не все. Раненый избежал стрел, верно, не случайно.

— Люди Льда возьмут это Отродье Смерти с собой. Молодых воинов нужно учить не бояться врага, — продолжил юный Акаро.

Да уж, учить… Он представил муки, через которые предстояло пройти раненому, и на мгновение пожалел его.

— Сначала я с ним поговорю, — сказал он твёрдо. Твёрдо-то твёрдо, но вот говорят ли рэт-лемуты на языке Рутении?

— Кто ты такой? — спросил он раненого.

Тот молча лежал, сжимая в лапках давешний ковчег. Нужно будет взять, разобраться, что за диво. Точнее, отдать знающим людям в Монастыре.

Еремей повторил вопрос на языке Древнего Рима.

Похоже, теперь дошло — рэт-лемут посмотрел на него с ненавистью и презрением.

Пожалел козел капусту, вспомнилось присловье величайшего Лек-Сия.

Не скажет такой ничего. Добром не скажет. А Люди Льда, пожалуй, его и разговорят.

— Хорошо, он ваш, — сказал Еремей Акаро. — А я возьму его ящичек.

Подобный делёж, видно, устраивал круглолицего.

Он протянул руку к рэт-лемуту. Тот ещё крепче прижал ящичек к груди.

— Отдай, — сказал Акаро. Он, оказывается, и римский язык знает, мелькнуло в голове.

В глазах у рэт-лемута он заметил отчаянную решимость сражаться до конца. Но что он мог сделать, этот раненый одинокий лемут? Акаро решил, что забирать ящичек у рэт-лемута собственноручно ему не гоже. Он кивнул своим воинам. Двое подскочили к раненому и стали бить его ногами.

Что, всё-таки, это за ящик? Он посмотрел вверх, на шнур, теперь отцепленный. Где-то он слышал о…

Рэт-лемут решился. Скорчившись, прикрыв своё сокровище телом, он сделал с им что-то такое, отчего послышалось жужжание.

— Назад! Все назад, — громко крикнул Еремей и первым бросился бежать.

Все без раздумий последовали его примеру — и вовремя. Столб дыма и огня взметнулся ввысь, и невидимая сила повалила отряд Еремея наземь.

Оглушённый, он не сразу поднялся. В ушах звенело, глаза слезились, нос ощущал странный горький и кислый запах.

— С нами крестная сила, — воскликнул Боррис.

На том месте, где находился раненый рэт-лемут, зияла воронка. Раненый рэт-лемут предпочёл смерть мгновенную смерти мучительной. Если бы Еремей не вспомнил о механизме Тёмных Мастеров под названием Адио, адской машинке, он бы с собою прихватил и добрую половину отряда. Или весь отряд. Мудрый Шугадан-Оглы остался бы без преемника, а скит Но-Ом без священника.

— Колдовство Отродий Смерти сильное, — констатировал Акаро, смущённый и раздосадованный.

— Сильное, — подтвердил Еремей. — Но никто из наших людей не пострадал, значит, наша вера сильнее.

Пусть думает, что это за «наша вера».

Воины Людей Льда смотрели на Еремея с почтением. Как же, упредил колдовство.

Они разбрелись по поляне, собирая разметанные трофеи.

Секиры легонькие, к бою малопригодные — к человеческому бою. Метательные снаряды же вблизи казались грознее, чем издали. Их изогнутый край, острый и прочный, мог нанести глубокую, даже смертельную рану. Нужно будет попробовать побросать, вдруг и он сумеет заставить их возвращаться. Молот Тора, кажется так написано в древних свитках. Это не молот, скорее, серп.

Ладно, пора отправляться назад.

Главы 16 и 17

16

— Блестяще! Просто блестяще, отец Еремей! Лучшего и желать нельзя! — достопочтенный Хармсдоннер последние полсклянки наговорил Еремею столько добрых слов, сколько тот не слышал за всю жизнь.

— Превосходно, — согласился и капитан Брасье, но тоном иным, менее восторженным.

Конечно, капитану обидно. Еремей выполнил его работу, и выполнил отменно. Ведь это Брасье настаивал на преследовании рэт-лемутов. Получается, Еремей увёл у него победу.

— Если смотреть правде в глаза, рэт-лемутов разбили не мы, а Люди Льда.

— Но в том и вся прелесть, отец Еремей! Пусть рэт-лемуты воюют с круглоголовыми, а круглоголовые с лемутами. Чем больше они истребят друг друга, тем лучше.

— Я отнюдь не желаю истребления Людей Льда, достопочтенный Хармсдоннер, — твёрдо сказал Еремей. — Было бы гораздо лучше обратить их в истинную веру.

— Безусловно, безусловно, это было бы величайшее благо, о котором только можно мечтать, — поспешил согласиться старшина. Да и как не согласиться, если доктрина обращения язычников была одной из главнейших для поселений. Доктрина доктриной, а жизнь показала, что обратить в истинную веру даже одного человека удавалось редко. Но — вода камень точит, а не точит, так мочит, как говорил величайший Лек-Сий.

После обсуждения разгрома лемутов советники перешли к делам обыкновенным.