Первые славянские монархии на северо-западе Европы

Получив христианство с Востока, чехи привыкли слушать Священное Писание на родном языке. Когда же, вследствие исторических обстоятельств, они вошли в епархию немецкого епископа, обряды и обычаи восточного христианства должны были уступить место соответствующим обрядам западного. Но при всем гнете исторических обстоятельств, при всей настоятельности тесного союза с немцами славяне крепко отстаивали право слушать проповедь веры на родном языке. Почему некоторые из немецких епископов пытались помочь делу, учась по-славянски и сочиняя проповеди на этом языке. Можно заметить, что эта мера казалась необходимой именно в то время, когда сильнее обнаруживалась ненависть славян к навязанному им христианству, когда они стали заключать между собой союзы, одновременно вооружаться и жестоко мстить церкви и ее служителям. Епископ Межиборский Титмар говорит о своем предшественнике Бозо, что он писал на славянском языке, чтобы облегчить славянам понимание христианской веры. Сам он тоже знал славянский язык, чему доказательством служит его хроника, где во многих местах приводятся, хотя и не всегда удачные, объяснения славянских слов. Епископ Вернер велел изготовить себе книги на славянском языке, чтобы потом и самому писать по-славянски латинскими буквами и проповедовать на нем. Гельмольд, описывая проповедническую деятельность между бодричами Бруно, замечает, что он говорил проповеди на славянском языке; ревностный покровитель проповедников и сам лучший христианин, князь Готшалк находил нужным пояснять народу простым языком то, что было непонятного и темного в проповедях священнических. С указанными свидетельствами нельзя не сопоставить того, что говорит Козьма о встрече епископа Титмара в Праге: «В то время как клир пел: «Тебя Бога хвалим», простой народ восклицал: «Кирие элейсон», а также и того, что говорит Титмар о Бозо, который был столько снисходителен к славянам, что писал проповеди на языке их и вместе с тем позволил им петь «кирие элейсон». Каким путем попало сюда «кирие элейсон», не есть ли это отголосок проповеднической деятельности в славянских землях греческих братьев? Тогда бы оно стояло в связи с другими явлениями, идущими из IX века и продолжавшимся в Х и XI веках, о чем было говорено в своем месте. Вообще нельзя опускать из виду, что моравская держава обнимала весьма широкое пространство и простиралась до Девина, что везде на этом пространстве мог и должен был господствовать славянский язык и богослужение. Недаром же были безуспешны все усилия Оттона – упрочить между Лабой и Одрой немецкое церковное устройство. Притом латинские проповедники могли быть сильны только в странах, завоеванных немецким оружием; на восток же от Лабы немецкое оружие проникло только во второй половине Х века, и здесь могли быть в одно и то же время и немецкие, и славянские проповедники[171].

Реконструкция позднелужицкого поселения Бискупин, по данным раскопок

По этой причине учение Мефодия должно было храниться еще в Чехии и Моравии и находить благоприятный прием в Силезии и Лужицах. Сохранилось предание, что в окрестности Сгорельца приходил сам св. Константин, что он был в королевской роще, в Яворнике, и поставил там церковь на месте тогдашнего капища. И долго благочестивые ходили сюда в день св. Вячеслава на поклонение кресту, поставленному на горе Яворницкой. Хотя жизнеописатели Войтеха и жалуются на недостаток веры и языческие обычаи чехов[172], но нужно помнить, что это были друзья и ученики его; притом же настойчивая, но крайне бесследная и неблагодарная деятельность Войтеха в Чехии сама по себе уже много говорит против этого человека. Войтеху хотелось ввести в Чехии те же порядки, какие он видел у немцев, среди которых получил воспитание; но его план должен был оказаться бессильным, в соприкосновении с силой, которой он совсем не хотел признать в народе, силой обычая, предания и истории. При проведении строгих правил и учреждений западного христианства в Чехии ему не удалось найти точки опоры ни в народе, ни в князе чешском. Мы постараемся доказать то и другое при изложении его деятельности.

Войтех происходил от одной из первых фамилий чешских. Отец его был Славник, любицкий коленный князь, мать звали Стрезиславой. Родители Войтеха были благочестивые христиане, особенно мать его, «чистая в нравах, речах, строгая в посте, мать странных и сирот, ничего не жалевшая для бедных». Мальчик был чрезвычайно красив, и родители надеялись, что его ожидают блестящее положение и высокие государственные должности[173]; но тяжкая болезнь, заставлявшая опасаться за самую жизнь Войтеха, была причиной того, что он был обречен на служение Богу.