Первые славянские монархии на северо-западе Европы

Не менее деятельное, но равно безуспешное и единичное движение было в конце X века у сербов-лужичан. Только после продолжительных войн удалось успокоить сербов саксу Эккарду, в награду за что он сделан был маркграфом Мишенским. Среди кровавых событий этого времени сербская история выставляет одного мильчанского князя, с латинским именем Кресцентия (Crescentius). Столица его была на Лимашевой горе, недалеко от Королевской рощи (Königshain). По летописным известиям, император, разгневанный поступками князя, послал против него войско. Когда была уже взята столица Кресцент, с немногими из своих друзей он нашел возможность бежать, но посланные за ним в погоню нагнали и убили его. Старое сербское предание, сохранившееся между населением Нижних Лужиц, говорит, что некогда один сербский король, принужденный, вследствие проигранного сражения, бежать из Верхних Лужиц, в челне спасся в болота Нижней Спревы и там, вблизи местечка Боркова, заложил город, где долго после того княжил. Другое народное предание говорит, что один сербский король, имевший свою столицу в городище, неподалеку от Боркова, спасаясь бегством от немцев, приказал перековать коней своих так, чтобы подковы были обращены назад и чтобы, таким образом, погоня не могла открыть места его убежища. Сопоставляя эти известия, лужицкие историки заключают, что Кресцентий не погиб на Лимаше, но что, не видя надежды на спокойное княжение в Верхних Лужицах, он перебрался в Нижние, в долину реки Спревы; но и там враги не оставляли его, и он хитростью должен был спасаться от них[201]. Нельзя положительно сказать, какой верхнелужицкий князь спасся в долину Нижней Спревы, однако нельзя отрицать действительности подобного события. Городище около Боркова, без сомнения, было последним прибежищем свободных сербов, когда их земля была занята немцами. Нижнелужицкое население доселе помнит, что там была последняя столица королей сербских; выкапываемые там одежды и ранние металлические поделки подтверждают народное предание. Долго еще после порабощения Лужиц потомки прежних королей хранили свою независимость в этих неприступных местностях.

Вообще, к концу Х века ни одна часть западного славянства не могла представить отпора движению немцев; не говоря уже о жупах и коленах, целые народы теряют свое национальное правительство, вступают в зависимые отношения и мало-помалу втягиваются в политику немцев. Иногда в том или другом месте вспыхнет восстание, но ближайшие соседи и недавние союзники восставших помогают немцам снова наложить на них тяжелое иго. Не видно сознания опасности, грозившей всем окраинным народам; в большей части случаев руководились минутными побуждениямн и личными выгодами; только юная Польша понемногу изготовляла средства для борьбы с опасным соседом.

Польский князь Болеслав. Его внутренние дела. 992–999 гг.