Первый Феникс

Мужчина резко тряхнул правой рукой, и она с тихим металлическим шелестом разделилась вдоль на восемь частей. Они плотно прилегали друг к другу и создавали подобие щита. В разрезе было видно, что плоть приняла серо-зеленый оттенок, в нос ударил смрад: рука гнила. Однако все пули, выпущенные Василем, отлетели от нее. Несколько секунд было слышно, как крошится камень с надгробий, в которые пули попали рикошетом. Повисла свистящая тишина, нарушаемая лишь шипеньем, доносившимся от рухнувшего без сознания Краева. Железная цепь медленно прожигала его кости.

Вася отскочил в сторону, дернув феникса за собой, и, прижавшись к одному из особенно массивных и высоких памятников, быстро сменил магазин револьвера. Цепь мешалась, феникс лишала его возможности быстро передвигаться. Надо придумать что-то сию секунду, иначе долго дожидаться смерти не придется.

– Ну и шустрый он у тебя, а! А ты-то, Колька! – Мужчина снова тряхнул рукой, и она собралась обратно, став прежней. – Хитрый же ты лис! Нет, ну и прохвост, а! – Он коротко расхохотался. – Всех обдурил. Генералов, маршала – всех! Вот только кое-кто видел, мой друг, как ты результаты – оп! – и подменил. Думал, никто не заметит? А вот и не-е-е-ет. И хоть начальство купилось наше дражайшее, я, – он потряс головой и ударил себя в грудь, – я все знал. И не сдал. Потому что так делают друзья, понимаешь? А ты что?..

Он снова выдохнул генералу в лицо дым:

– Ох, Колька, ничегошеньки о дружбе ты и не знаешь… Вот ты молчишь – да-да, заклятье джинна, знаю, – но оно и лучше даже. А то начал бы опра-а-а-а-вдываться, да? Проще-е-е-енья просить. Только извинения твои уже ничего не решат. Вот ты горевал по Чайке своей… – Он снова тряхнул рукой, заслонившись от пуль. – Так горевал, так горевал… Что же ты о друге своем не горевал?! – Снова заслонился. – А?! Слышишь меня, Коля?! Почему же за друга у тебя душа не болела?!

Вася прижимался спиной к ледяному камню, пытаясь понять, что делать, как достать его. Поглубже вдохнув, он перекатился на живот и, быстро сделав еще два выстрела, целясь в колени мужчины, тут же вернулся обратно. Полковник услышал хруст костей – он попал. Но рыжеволосый не просто не закричал, не вздрогнул и не упал, он даже не прервал свою речь, продолжая говорить эмоционально, живо, будто с давним приятелем:

– Эх, Колька… Жалко Чайку, конечно, хорошая была баба. Добрая. Но это – возмездие, да ты и сам знаешь. Возмездье космоса, вселенной, Бога, если угодно. А теперь пришло время возмездия земного. Моего.

Мужчина, ухмыляясь, просунул указательный палец в рану на колене и выудил пулю. Поднял ее и несколько мгновений рассматривал на фоне начавшей убывать луны. Грустно улыбнулся и небрежно швырнул ее вперед. Когда пуля пробила надгробие в двух сантиметрах над плечом Василия, он едва вздрогнул от неожиданности. На губах осел вкус каменной пыли. В обрушившейся тишине охотник четко слышал медленные шаги: мужчина приближался к нему неторопливо, притворно затаившись, – Вася точно знал, что, если бы фиолетовоглазый действительно хотел подобраться незаметно – его бы не заметили.

– Эй, Кать, – шепнул он вжавшейся в землю девушке. – Сможешь снять с Юры цепь?

– Н-не знаю, – одними губами ответила она.

– Надо как-то…

– Эй, мальчик! – окликнул его мужчина. – Ты правда думаешь, что есть резон прятаться за этим камушком?

– Чувство самосохранения, дяденька, – едва слышно процедил охотник сквозь зубы, судорожно оглядываясь: вокруг только кресты, памятники да голые стволы елей, увенчанные мелкими облачками зелени на верхушках, – ничего, что могло бы помочь хоть как-то.

– Не обижаешься же ты за нашу прошлую встречу, а? – продолжал фиолетовоглазый насмешливо. – Все же хорошо закончилось.

– Сними сеть, – коротко шепнул он, несколько раз коснувшись пальцем мочки уха, и едва заметно кивнул, посмотрев вверх.

Сказав это, Василий вскочил на ноги и вышел из-за укрытия.

– Ох, ну дай хоть посмотреть на тебя, мальчик мой! – всплеснул руками мужчина. – Что за недоверие в глазах?

– Что тебе нужно? – проговорил охотник сквозь зубы.

– Так грубо? – Он наклонил голову набок, растянув губы в улыбке. – Не узнаешь? А-та-та. – Мужчина пригрозил пальцем и несколько раз цокнул языком.

– Ты – как он? – Полковник махнул в сторону лежавшего в мутной дымке Юры. – Тоже с той стороны?

Мужчина коротко засмеялся:

– Эх, чего нет, того нет.

– Но твоя рука? Ты взял ее у кого-то с той стороны? И перенял при этом способности… и слабости?

– А ты быстро смекаешь. – Он подмигнул. – Этим ты в папаню, Васенька. А знаешь, кто умудрился и конфетку съесть, и люлей не получить?

Василий напряженно шагнул в сторону, закрывая собой рядового.

– Отец?

– Пфф, смотри!

Фиолетовоглазый выудил из нагрудного кармана маленький тряпичный чехольчик размером с колпачок ручки и, небрежно махнув рукой, высыпал его содержимое на генерала. Мелкая железная дробь ударила в лицо Марселя и тут же ссыпалась на землю, оставив на бледной коже глубокие пузырящиеся ожоги.

– Откуда такое удивление? – усмехнулся мужчина. – Ты знал вообще своего отца?