Первый Феникс

По его щеке струилась кровь, но, казалось, от радости он совсем забыл о ране. Глеб прицелился, но прежде, чем он успел нажать на курок, Лиза крутанулась на месте и, ухватившись за ручки канистры покрепче, выплеснула все ее содержимое на фиолетовоглазого.

Форт наполнился нечеловеческим воплем. Мужчина орал, видя, как на пол падают ошметки его кожи вперемешку с кровавыми сгустками и плотью.

– ЛИ-И-ИЗА, ПОМОГИ-И! – завопил он, через мгновение услышав шлепок, с которым упали на бетонный пол его губы.

Он продолжал кричать, когда все трое выскользнули из комнаты и, стараясь не оборачиваться, поспешили убраться как можно дальше.

Наконец, и два глазных яблока с фиолетовой радужкой полностью растворились.

– Что это было? – ошарашенно спросил охотник после того, как услышал падение тела позади.

– Учил бы ты химию, Глеб, – девушка тяжело дышала, запыхавшись, – знал бы, что в ваших медкабинетах зачем-то стоят огромные залежи плавиковой кислоты.

– А, ну так это чтобы от трупов избавляться, – ухмыльнулся он. – Стой-стой, Сашке плохо.

Казах хрипел, дрожа от судорог.

– Что делать? – Лиза растерянно глядела на согнувшегося пополам мужчину. – Ч-что, как ему помочь?!

– Эй, Саш, эй! – Майоров присел перед казахом и чуть потряс его за плечо, надеясь, что тот поднимает голову.

Абдибакыт не посмотрел на охотника – его еще сильнее затрясло, и он издал болезненный хриплый крик.

– Его вырвет сейчас, отойди!

Охотник успел отскочить ровно за мгновение до того, как из казаха приступами полилась вязкая черная слизь. Он изверг из себя несколько литров жижи – его все продолжало и продолжало рвать. Лиза, схватившись за голову, отшатнулась назад. Она в ужасе отворачивалась и едва не плакала:

– Что нам делать, Глеб, что делать?

– Надо повернуть его на бок, чтобы не захлебнулся, – пробормотал майор и сам выполнил свое указание.

– Не останавливается, Глеб!

Он хотел накричать на нее, рявкнуть что-то вроде «Я что, похож на врача?!», но сдержался. Его самого переполняла точно такая же паника – он не понимал, что происходит с Абдибакытом и как ему помочь. И возможно ли это вообще.

Единственное, что он знал, – человек перед ним умирает. Охотник в полной растерянности смотрел на казаха, который, почти лишившись сил, уже не кричал. Но слизи меньше не стало – она лилась и лилась. Черная, вязкая, вонючая, пестрящая непонятными белыми пятнами. Глеб уставился в пол, не в силах наблюдать за смертью казаха. Жижа подступила к его ногам, ботинок облепили белые размякшие сгустки. Глеб поднял один из них:

– Журавлики, – ошарашенно выдохнул он.

– Что?

– Посмотри, это журавлики!

– Я… я… Н-не знаю, Глеб, я не… Я не понимаю, не вижу… – простонала она, с трудом сдерживая слезы.

– Внимательно посмотри! – Он сложил поднятый предмет пару раз и протянул Лизе бумажного журавлика.

– Оригами? – растерянно протянула Найденова. – Быть не может! – Она подняла еще один такой же и, повертев в руках, получила бумажную фигурку.

– Его рвет гребаной смолой и журавликами, Лиза! Это же ебаное волшебство, да?! Это не может быть чем-то другим. Ты, эй, эй, Лиза, посмотри на меня. – Он схватил ее за предплечье и развернул к себе лицом. – Ты знаешь, что с ним? Скажи мне, – повторил он, сжав челюсти. – Ты. Знаешь. Что. С. Ним?!

– Мы не сможем ему помочь, – прошептала девушка, пряча взгляд.

– Ответь на мой вопрос, – он несильно тряхнул ее.

– Ему нельзя помочь, Глеб, – наконец, неуверенно сказала она. – Он ненастоящий.

– Что ты несешь, – затараторил Глеб. – Вот же…

– Он голем, – перебила его девушка. – Как кукла, понимаешь? Его сделали. Не из глины, но… Больше он не настоящий. Когда-то был, а сейчас… Сейчас голем. В одном из этих журавликов, – она с ненавистью тряхнула тот, который сжимала, – заклинание. Приказ. Приказ ожить и делать то, что хочет хозяин.

– Ты врешь, – процедил охотник сквозь зубы.

– Это волшебство, Глеб. Темное, злое волшебство.

– Тогда сделай что-то, ты же… – Долю секунды он боролся с собой. – Не стой, сделай что-нибудь!

– Мы можем только прекратить то, что происходит.

– Убить его?

– Иначе, – она громко всхлипнула, – иначе он будет мучиться столько, сколько захочет хозяин. Если тот вообще захочет это прекращать.

Глеб разжал руку и попятился. Упершись в стену, он пропустил руку через волосы, царапая кожу. Издав гневный вопль, охотник несколько раз со всей силы ударился спиной об шершавую бетонную стену.

– Что нужно делать? – бессильно прошептал он, продышавшись.

– Искать журавлик с приказом, – сквозь слезы проговорила Лиза, шмыгая. – Это слово, или несколько, или рисунок – я не знаю, там что-то должно быть, я никогда не сталкивалась с таким. – Она дрожащими руками разворачивала один лист бумаги за другим.

Охотник, не произнося больше ничего, рухнул на колени рядом с ней, раскрыл нутро одного из журавликов – и там было написано его имя.

* * *

– Ох, девочка, сколько можно упираться? – Фиолетовоглазый намотал цепь на еще один оборот.