Первый Феникс

– Что? Да, точно, я совсем забыл, зачем мы тут. Кис-кис-кис, – позвал он громко. – Ох, Марсель, она такая хорошенькая, знаешь. Эта девочка-феникс. Просто чудо как мила и при этом решительна – кто бы мог подумать, что в таком крошечном болезненном котеночке есть хоть какая-то сила.

Генерал снова замычал, глядя через плечо мужчины.

– Но сила-то есть, – продолжал тот, – и она нужна мне как воздух. Это последняя надежда, понимаешь? Нет, не мне, я уже утомился от житья на этом свете, но перед тем, как уйти, мне обязательно нужно, чтобы…

Он договорил. Но слов не было слышно за треском костей и рвущейся плоти: две огромные костяные руки вошли в верхнюю часть его спины и вышли из живота.

– Я же говорил, – шепнул Гадюка, выглянув из-за памятника, – что нужно просто подождать.

* * *

– Что это означает?

Глеб протянул Лизе развернутого журавлика, на котором обычной шариковой ручкой было написано «Глеб Анатольевич Майоров, майор-охотник первого охотничьего отряда».

– Это мои имя и звание, какого хрена?

– Дай посмотреть!

Девушка вырвала промокшую бумажку из его рук.

– Вот, смотри! Видишь? Тут прокол! Да ты не понимаешь, что ли? Это твое проклятье!

– Нет, не понимаю. – Он безвольно мотнул головой и потянулся к следующему журавлику.

– Глеб, посмотри на меня, Глеб. – Она обхватила его лицо. – Мы сможем снять наши проклятья. За нами никто больше не будет стоять. И не нужно оборачиваться – джинн соврала, наверняка соврала. – Лиза судорожно кивала. – Тут должны быть и остальные имена.

– Хорошо, – прошептал охотник одними губами и, резко высвободившись из ее рук, развернул другой лист.

– Г-глеб… – Она неуверенно тронула его за плечо. – Что с тобой, это же хорошие новости…

– Лиза, – сказал майор строго, – ему больно. Ищи заклятье и имена. Все остальное потом.

Она хотела что-нибудь сказать, что-то сделать – Глеб только что на ее глазах разбился на мелкие куски и собрался вновь всего за минуту, но она прекрасно понимала, что охотник на пределе. Почти все, кого он знал, умерли за последние несколько дней. Почти все, в чем он был уверен, оказалось ложью. На место логике и отточенному мастерству охоты встали другие миры, другие существа, другие враги. Он бы сдался – возможно, ему даже хочется этого, но сознание хватается за внутреннюю основу – охотничий стержень. За ту единственную деталь души и характера, которая отличает обычного человека от охотника. Только сейчас она увидела этот стержень явственно и четко: на него была нанизана скорбящая, ввергнутая в ужас душа, он позволял ей держаться, жить и действовать.

Лиза молча развернула следующего журавлика.

Они разворачивали десятки перепачканных в черной жиже листков. Все пустые.

– Нам повезло, что ты спаслась, – вдруг сказал Глеб глухо. – И что нашлась.

Его пальцы ловко расправляли бумажные крылья.

– Скорее мне повезло, – неуверенно отозвалась Лиза.

– Серьезно. Поразительная удача, не думаешь? Каков был шанс, что тебя спасет именно новенький? Что он… Он же услышал тогда тебя. Мы не рассказывали вроде. Услышал с улицы. Жуть. И каков был шанс потом оказаться в эпицентре охоты в больнице и при этом не пострадать?

– Н-не знаю. Маленький.

– Удивительно сошлось, прямо как мозаика. Одно к одному, а ведь опоздай кто-то из нас всех хоть раз на секунду, или окажись на другом этаже, поверни в другую сторону…

– Повезло, наверное. – Лиза дрожащими руками развернула еще одного.

– Повезло не то слово, – кивнул охотник. – Могу я кое-что спросить?

– Ну… – неуверенно вздохнула девушка. – Да, конечно.

– Когда в тебе проснулся феникс… Как это было?

Лиза помолчала с минуту, сосредоточенно перебирая сложенные листки, которые продолжали течь вокруг них, хотя казах уже совсем не шевелился. Он лежал на полу, а из его рта беспрерывным потоком медленно вытекала черная жижа.

– Страшно, – наконец сказала она.

– Что ты почувствовала?

– Ч-что, Глеб, ты о чем… Не знаю, – нахмурилась девушка. – Страх, мне было очень страшно. Я думала, что умру.

– Как ты поняла, что феникс именно в тебе?

– Я не… не помню. К чему все это, Глеб?!

– Ты же знала, что он в тебе, да?

– Нет, что за допрос?! Я не знаю, честно, и надеюсь никогда не вспоминать. Это действительно было ужасно, я уби… Мои коллеги мертвы. Я правда не хочу об этом говорить.

– Ответь на вопрос, – требовательно повторил он.

– Может быть… Нет, не знаю, не знала, наверное. Догадывалась или… Прекрати! – Она вскочила на ноги, схватившись за голову. – Зачем ты это делаешь?!

– Ладно, ладно. – Он поднялся и, обхватив ее лицо и погладив большим пальцем ее щеку, поцеловал девушку в лоб. – Извини.

– Зачем это все? – процедила она, едва сдерживая слезы. – Ты… Ты напугал меня.

– Я не хотел. Не обращай внимания, просто посетили странные мысли, я хотел кое в чем удостовериться.

– Удостоверился? – Лиза шмыгнула носом, вцепившись обеими руками в грудки его мундира.

– Можно и так сказать.

Он прижал ее к себе, отсчитав двенадцать секунд – ровно столько, сколько готов был дать ей, чтобы успокоиться.

Лиза медленно вдыхала запах его мундира, который показался совершенно родным и знакомым.