Первый Феникс

Феникс висела на стальном ошейнике, хрипя и упираясь. Очередной рывок сбил ее с ног, и мужчина, негромко хохотнув, потащил девушку к себе – та гребла руками, силясь хоть за что-то ухватиться, но лишь ломала до мяса ногти об камни и обдирала ладони в кровь.

– Может, я выбрал неверные рычаги давления? Мне казалось, ты хочешь их спасти.

– Ты все равно убьешь, – похрипела феникс.

– Пфф, что за предвзятое отношение. Если уж на то пошло, убийца тут ты. Вместо того чтобы принять мои условия, маленькая дурочка тянет время. Один мальчишка уже умер – по твоей вине, девочка, по твоей. Ты же заметила, что умер, да? Ха-ха-ха, ну не плачь, слезами делу, как говорится, не поможешь. А вот действиями, – он дернул цепь с такой силой, что девушка пролетела над землей, – действиями – да. Слышишь это? – Он прикрыл глаза и прислушался, растянув губы в улыбке наслаждения. – Ах, последние вдохи сродни музыке. Очень волнительно.

Из-за спины мужчины выскочил высокий блондин, ловко увернулся от полоснувшей воздух руки-щита и, подбежав к фениксу, схватился за цепь прямо возле ее шеи.

– О, привет! – выкрикнул Гадюка, сомкнув тонкие зубы на звеньях.

Цепь поддалась так легко, будто была вылеплена из масла. Перекушенные оковы еще летели к земле, когда Гадюка, перекинув девушку через плечо, уже скрылся за надгробными памятниками.

– Да как ты посмел, мразь?! – рявкнул мужчина, отшвырнув бесполезную уже цепь в сторону: она, будто лезвие, перерубила все находящиеся вокруг кресты, памятники и деревья. – Немедленно вернитесь оба!

Фиолетовоглазый медленно, сведя лопатки и задрав голову, двинулся вперед.

– Кис-кис-кис, – позвал он, оскалившись. – Глупые котики, вы же не думаете, что другая сторона вас спрячет от меня?

А она спрятала. Гадюка быстро стянул с феникса свитер и прижал к себе насколько мог крепко – кожа к коже, так, чтобы биение чужого сердца отдавалось в висках. Девушка чувствовала, как тело его отдается сухой жарой той стороны, жадно вдыхала запах его кожи и волос. Другое отражение накрыло ее, согрело и успокоило настолько, что фиолетовоглазый охотник не мог услышать дыхание или сердце, не мог почуять страх или заметить дрожь.

Только бесконечно им не прятаться – шаги раздавались все ближе и ближе.

– Он умер, – одними губами шепнула Катя, уткнувшись в шею Гадюки.

Тот лишь улыбнулся, погладив ее по голове:

– Жди.

– А вот и большой серый… – пророкотал мужчина, мгновенно среагировав на неслышный шепот и тут же очутившись за их спинами.

– Ты не волк, Гриша.

Камень размером с кулак врезался ровно между лопаток фиолетовоглазого. Мужчина выгнулся, зашипев от злости.

– Проснулся, значит? Быстро время пролетело. Доброе утро ранним пташкам, дружище!

Следующий камень не попал в цель – Григорий поймал его, не оборачиваясь.

– Что за погром ты устроил?

Марсель говорил до боли спокойно, ровно и, если бы не сведенные брови и мерцающая в фиолетовых глазах ярость, можно было бы подумать, что генерал говорит равнодушно, если даже не скучающе.

– А-та-та, Чайке сейчас было бы стыдно от твоей неприветливости. – Григорий взглянул на охотника через плечо, усмехнувшись. – Она бы сейчас насупилась и сверлила бы тебя своими черными глазками. И была бы при этом премиленькой, да?

Ничего не ответив, Марсель побежал на мужчину. Замахнувшись правой рукой, он в последнее мгновение сменил траекторию движения, ударив фиолетовоглазого под ребра, быстро отдернув руку, и при этом качнулся в сторону, увернувшись от тут же раскрывшейся руки-щита. Григорий чуть шатнулся и хрипло охнул, но едва ли удар нанес ему хоть какой-то существенный вред. Скорее удивление – сколько лет никто не мог до него достать? Пятьдесят, шестьдесят? Он уже и забыл, что на этой планете есть человек – один-единственный – который может выйти с ним на поединок.

Но не победить.

За мгновение, ушедшее на раскрытие щита, Марсель успел обогнуть мужчину и нанести удар по пояснице – тот шатнулся вперед, выгнул спину и отвел плечи назад, чуть поморщившись.

Тут главное – не думать.

Генерал обхватил шею мужчины, сдавив ее. Рука горела – он чувствовал, как кровь начинала нагреваться. Медленно – в сотни раз медленней, чем у остальных, но все же это происходило. Нужно закончить, пока он еще может двигаться.

На его плечо легла синяя зловонная рука, одним резким движением вздернув генерала в воздух и швырнув в сторону. Марсель отлетел на один из разрубленных крестов – стальное острие легко вошло в плоть правее позвоночника. Охотник не закричал – лишь поморщился, вставая на ноги. Из раны на спине струилась горячая – уже слишком горячая – кровь. У него есть еще секунд восемь-десять, но что он успеет сделать за это время? Мозг отказывал, перед глазами все плыло. Он уже должен был быть мертв, конечно. Марсель на долю секунды прислушался – ну да, так и есть, сердце перестало работать еще до того, как он налетел на этот чертов крест с завитками. А это значит, что и восьми секунд у него нет.

– Эй-эй, ты помирать собрался?! – взволнованно воскликнул Григорий. – Ох, Колька, не тот ты уже. Погоди на тот свет, тут веселее.