Пески Марса. [Перевод (полный) Н.И. Яньков]

Брэдли не терял времени даром, любуясь звездами, как только выбрался наружу. Он медленно летел над блестящей поверхностью корпуса, пользуясь своими реактивными двигателями, пока не добрался до секции обшивки, которую уже снял. Под слепящим солнечным светом лежала сеть кабелей, один из них уже был перерезан. Быстро установил временную перемычку, печально качая головой из-за ужасного несоответствия, которое, несомненно, отразит половину мощности обратно в передатчик. Затем он нашел Арктур и направил луч на него. Поводив им некоторое время, он, с надеждой,  включил радио в скафандре:

— Есть успехи?

Из динамика донесся унылый голос Маккея:

— Нет никаких. Я переключаю тебя на узел связи.

Норден подтвердил эту новость:

— Из поступающего сигнала ясно, что он еще не опознал нас.

Брэдли был ошеломлен. Он был совершенно уверен в успехе, ведь дальность действия маяка  должна была увеличиться  в этом направлении в десять раз. Поводил лучом еще несколько минут, потом бросил. Он уже представил себе маленькую ракету с ее странным, но драгоценным грузом, бесшумно выскользнувшую из его рук и устремившуюся к границам Солнечной системы — и дальше.  Снова позвонил Маккею: — Послушай, Мак, я хочу, чтобы ты еще раз проверил координаты, а потом сам вышел сюда и посигналил. А я буду лечить передатчик.

Когда Маккей сменил его, Брэдли поспешил обратно на свой пост. Гибсон и остальные члены экипажа мрачно собрались вокруг монитора, из которого с невыносимым безразличием доносился непрерывный свист далекой ракеты.

От его обычно плавных, кошачьих движений  мало что осталось, Брэдли дюжинами вытаскивал схемы и врывался в коммуникационную сеть. Ему потребовалось всего лишь мгновение, чтобы впаять пару проводов в сердце передатчика. Работая, он засыпал Хилтона целой серией вопросов:

— Что знаешь об этих ракетах-перехватчиках? Как долго он должен принимать наш сигнал, чтобы повернуть к нам?

— Это зависит, от его относительной скорости и ряда других факторов. В данном случае, поскольку он идет с малым ускорением, я бы сказал, добрых десять минут.

— И после поворота все будет в порядке, даже если наш маяк выйдет из строя?

— Да. Как только носитель направится к нам, сигнал будет не нужен. Но придется опять посигналить, когда он подойдет.

— Сколько времени ему понадобится, чтобы добраться сюда?

— Пару дней, а может, и меньше. А что ты сейчас пробуешь?

— Усилители мощности этого передатчика работают на семьсот пятьдесят вольт. Я беру тысячу вольт от другого источника питания, вот и все. Это будет короткая и веселая жизнь, пока выдержит входной блок, но мы удвоим или утроим сигнал. 

Он включил рацию и вызвал Маккея, который, не зная, что передатчик был выключен уже некоторое время, все еще держал антенну направленной на Арктур, словно бронированный Вильгельм Телль, целящийся из арбалета.

— Привет, Мак, как ты там?

— Я практически окоченел, — с достоинством ответил Маккей —  Долго еще…

— Сейчас, сейчас. Минуточку.

Брэдли щелкнул выключателем. Гибсон, ожидавший, что вот-вот полетят искры, был разочарован. Все выглядело спокойно, но Брэдли, глянув на показания приборов, свирепо прикусил губу.

Радиоволнам понадобилось бы всего полсекунды, чтобы перекинуть мостик к этой крошечной, далекой ракете с ее  автоматическими механизмами, которые навсегда останутся безжизненными если только этот сигнал не достигнет их. Прошло полсекунды, потом еще одна. Но из динамика все еще доносился сводящий с ума свист гетеродина. А потом вдруг все прекратилось. Целую вечность стояла абсолютная тишина. В ста пятидесяти тысячах километров отсюда робот исследовал новое явление. Ему потребовалось около пяти секунд, чтобы принять решение — и несущая волна снова прорвалась, но теперь модулированная в бесконечную цепочку «бип-бип-бип».

Брэдли притушил энтузиазм в рубке:

— Рано радоваться. — Сигнал должен поступать в течение десяти минут, прежде чем сможет завершиться изменение курса.— Он с тревогой смотрел на приборы и гадал, на сколько хватит этой схемы.

Входной блок продержался семь минут, но у Брэдли уже был готов запасной, и через двадцать секунд он снова был в эфире. Запаска еще работала, когда волна «Марк III» снова изменила свою модуляцию, и, со вздохом облегчения щелкнув клавишей, Брэдли перестал истязать передатчик.

— Можешь возвращаться, Мак, — сказал он в микрофон. — Мы сделали это.

— Слава богу, что это так. У меня чуть не случился солнечный удар и окостенение суставов, пока я разыгрывал здесь  Купидона.

— Когда вы закончите праздновать, — пожаловался Гибсон, который был заинтересованным, но озадаченным зрителем, — кто-нибудь в нескольких коротких, понятных фразах раскроет суть этого фокуса?

— Перегрузив передатчик…

—Это все ясно, но почему ты его выключил?