Пески Марса. [Перевод (полный) Н.И. Яньков]

— Ну, а кто этого не любит?

— Я не люблю, — назидательно начал Норден. — Совать нос в чужие дела — по мне это … — Предвкушающий блеск в глазах Брэдли предупредил его как раз вовремя, и, к явному разочарованию собеседника, он осекся на полуслове.

Мартин Гибсон, вооруженный блокнотом и выглядевший как молодой репортер на своей первой пресс-конференции, вплыл в рубку.

— Ну, Оуэн, что ты хотел мне показать? — нетерпеливо спросил он.

Брэдли дотянулся до пульта:

— На самом деле это не очень впечатляет, — но означает, что мы миновали еще одну веху, и это всегда дает моему воображению небольшой пинок. Послушай. — Он нажал кнопку приемника и медленно повернул регулятор громкости.

Комната наполнилась шипением и треском радиопомех, подобных звуку тысячи сковородок в момент неминуемого возгорания. Этот звук Гибсон достаточно часто слышал в рубке связи, и, несмотря на его неизменную монотонность, он всегда вызывал у него чувство удивления. Он знал, что прислушивается к голосам звезд и туманностей, к излучениям, которые отправились в свое путешествие еще до рождения человека. И глубоко в глубине этого потрескивающего, шепчущего хаоса могут быть, должны быть, — звуки инопланетных цивилизаций, говорящих друг с другом в глубинах космоса. Но, увы, их голоса терялись безвозвратно в хаосе космических помех, созданных природой. — Однако это не должно было быть тем, ради чего Брэдли позвал его сюда.

Очень деликатно офицер связи произвел некоторые верньерные настройки, слегка нахмурившись при этом. — Минуту назад он был у меня на носу ... надеюсь, он еще не сошел ... а, вот он!

Поначалу Гибсон не заметил никаких изменений в шквале шума. Затем он заметил, что Брэдли молча отбивает ритм рукой — довольно быстро, примерно два удара в секунду. Гибсон вскоре уловил слабый волнообразный свист, пробивающийся сквозь космическую бурю.

— Что это? — спросил он, уже наполовину угадав ответ.

— Это радиомаяк на Деймосе. На Фобосе тоже есть один, но он не такой мощный, и мы пока его не слышим. Когда приблизимся к Марсу, мы по ним сможем определять свое положение с точностью до нескольких сотен километров. И хотя нам нужно для этого подойти поближе, — еще раз в десять раз сократить расстояние, но, все равно, это приятно слышать.

Да, подумал Гибсон, это приятно слышать. Конечно, радиолокация не играла существенной роли, когда можно было все время видеть пункт назначения, но она упрощала навигационные проблемы. Прислушиваясь с полузакрытыми глазами к этой слабой пульсации, иногда почти заглушаемой космическим шквалом, он понимал, что должны были чувствовать древние мореплаватели, когда видели вдали огни родной гавани.

— Думаю, достаточно, — Брэдли выключил приемник. — В любом случае, это может быть темой для сообщения — в последнее время с этим были проблемы, не так ли?

Говоря это, он внимательно наблюдал за Гибсоном, но автор так и не ответил. Он просто записал несколько слов в блокнот, рассеянно и непривычно вежливо поблагодарил Брэдли и удалился.

— Ты совершенно прав, — сказал Норден. — С Мартином определенно что-то случилось. Думаю мне нужно поговорить с Доком.

— Я бы не стал беспокоиться, — ответил Брэдли. — Что бы это ни было, не думаю, что это то, с чем можно справиться с помощью таблеток. Лучше позволить Мартину разобраться самому.

— Может быть, ты и прав, — неохотно согласился Норден. — Но я надеюсь, что это не займет у него слишком много времени!

Ему потребовалась почти неделя. Первоначальный шок от того, что Джимми Спенсер сын Кэтлин Морган, уже прошел, но вторичные эффекты начали давать о себе знать. Среди них было и чувство обиды на судьбу за то, что с ним случилось подобное. Это такое вопиющее нарушение законов вероятности — такого никогда не случилось бы ни в одном из его романов. Но жизнь была такой нехудожественной, и с этим ничего нельзя было поделать.

Настроение детской раздражительности проходило, сменяясь более глубоким чувством дискомфорта. Все эмоции, которые он считал надежно погребенными под двадцатью годами лихорадочной деятельности, теперь снова поднимались на поверхность, как глубоководные существа, убитые во время подводного извержения. На Земле он мог бы спастись, снова затерявшись в толпе, но здесь он оказался в ловушке, и бежать ему было некуда.

Бесполезно было притворяться, что на самом деле ничего не произошло, говорить: «я и раньше знал, что у Кэтлин и Джеральда есть сын, так что сейчас изменилось?» — Нет изменилось и очень. — Каждый раз, когда он видел Джимми, он думал о прошлом и, что еще хуже, о будущем, которое могло бы быть. Сейчас самой насущной проблемой было прямо взглянуть в лицо фактам и разобраться в новой ситуации. Гибсон прекрасно понимал, что это можно сделать только одним способом — поговорить с Джимми. Такая возможность вскоре представилась.

Джимми увидел Гибсона, пристально глядящего в космос у одного из окон экваториальной смотровой галереи. На мгновение Джимми показалось, что его не заметили, и он решил не мешать этим раздумьям. Но Гибсон окликнул его:

— У тебя есть свободная минутка?