Пески Марса. [Перевод (полный) Н.И. Яньков]

— Я уважаю такую позицию. Но факты это еще не все, важны правильно расставленные акценты. Я надеюсь, ты объяснишь общественности необходимость оказания нам поддержки. Твои предшественники не смогли, или не захотели, этого сделать.

«Это совершенно верно», — подумал Гибсон. Он вспомнил серию критических статей в «Дейли Телеграф» примерно за год до этого. Факты были довольно точными, но таким же образом составленный отчет о достижениях первых поселенцев после пяти лет колонизации Северной Америки, вероятно, был бы столь же обескураживающим и вызвал бы  в Европе негативную оценку необходимости колонизации.

— Давай разберемся, — сказал Гибсон. — С точки зрения Земли, Марс находится очень далеко, стоит бешеных денег и ничего не дает взамен. Первое очарование межпланетных исследований сошло на нет. Теперь люди спрашивают: «что мы получаем от этого?» — Пока что ответ такой: «очень мало». Я лично убежден, что ваша работа важна, но в моем случае это скорее акт веры, чем конкретного знания. Обычный же человек на Земле думает, что миллионы, которые вы тратите здесь, можно было бы лучше использовать для улучшения его собственной планеты — если он вообще думает об этом. И как его убедить в обратном?

— Я понимаю затруднение. На этот вопрос нелегко ответить. Но давай попробую. Полагаю, большинство разумных людей признает ценность научной базы на Марсе для его изучения и исследования.

— Несомненно.

— Но они не видят смысла в создании самодостаточного общества, которое со временем может превратиться в независимую цивилизацию.

— Именно в этом и заключается проблема. Они не верят, что это возможно, или, допустив такую возможность, не думают, что это стоит того —  из-за огромных природных трудностей, с которыми вы сталкиваетесь. Вы часто будете видеть газетные статьи, утверждающие  что Марс был и всегда будет тормозом для Земли.

— А как насчет аналогии между Марсом и американскими колониями?

— Она не очень большая. В конце концов, люди могли дышать воздухом и находить пищу, когда добирались до Америки!

— Да, верно, но хотя проблема колонизации Марса намного сложнее, но и силы в нашем распоряжении такие могучие, что со  временем мы сможем сделать этот мир таким же хорошим для жизни, как и Земля. Даже сейчас не многие из наших людей хотят вернуться на Землю. Они знают, как важно то, что они делают. Земля еще не нуждается в Марсе, но когда-нибудь это произойдет.

— Хотелось бы верить  в то что Марс можно сделать лучше, — сказал Гибсон немного печально. Он указал на густую зеленую волну растительности, которая плескалась, как море, за почти невидимым куполом города, на огромную равнину, которая так быстро уходила за край странно близкого горизонта, на алые холмы, в объятиях которых лежал город. — Марс — интересный мир, даже красивый. Но он никогда не будет похож на Землю.

— А почему бы и нет? И вообще, что ты видишь говоря «Земля»? Южноамериканские пампасы, виноградники Франции, коралловые острова Тихого океана, Сибирские степи? Все это «Земля», а какие разные пейзажи.  И рано или поздно человек сможет жить на Марсе без всего этого.— Он махнул рукой в сторону купола, который парил над городом и давал ему жизнь. — И Марс станет его домом.

— Неужели ты действительно думаешь, — запротестовал Гибсон, — что люди когда-нибудь смогут приспособиться к окружающей атмосфере? Если они это сделают, то уже не будут людьми!

С минуту  Хэдфилд молчал. — Я не сказал что люди приспособятся к Марсу… Но может Марс  пойдет нам навстречу?

Он оставил Гибсону ровно столько времени, чтобы тот успел обдумать услышанное, а затем, прежде чем его посетитель успел сформулировать вопросы, Хэдфилд поднялся на ноги.

— Ну, надеюсь, Уиттакер присмотрит за тобой и покажет все, что ты захочешь увидеть. Понимаешь, транспорта не хватает, но мы доставим тебя на все аванпосты, только заранее предупреди. Дай мне знать, если возникнут какие-то трудности. — Прекращение разговора было вежливым, но твердым. Самый занятой человек на Марсе уделил Гибсону щедрую часть своего времени. Остальные вопросы должны были подождать.  

— Ну что скажешь о шефе? — спросил Уиттакер, когда Гибсон вернулся в приемную.

— Он был очень любезен и предупредителен, — осторожно ответил Гибсон. — Большой патриот Марса, не так ли?

Уиттакер поджал губы.

— Я не уверен, что это правильное слово. Он считает Марс врагом, которого надо победить. Как и все мы, конечно, но у него более веские причины. Ты ведь слышал о его жене?

— Нет.

— Она одной из первых умерла от марсианской лихорадки, через два года после прибытия сюда.

— О… — медленно произнес Гибсон. — Понимаю. Полагаю, что это одна из причин, почему были предприняты такие усилия, чтобы найти лекарство.

— Да, шеф очень старается. Кроме того, болезнь сильно тормозит все наши работы. Мы не можем позволить себе болеть здесь!