Пески Марса. [Перевод (полный) Н.И. Яньков]

В каждом доме имелось любопытное крыльцо, которое озадачивало Гибсона до тех пор, пока он не понял, что оно предназначено служить воздушным шлюзом в случае чрезвычайной ситуации.

Сначала Уиттакер показал ему административный центр, самое высокое здание в городе. Если встать на его крышу, то можно было почти дотянуться до купола рукой. В нем не было ничего особенно интересного. Таким могло быть любое офисное здание на Земле, с его рядами письменных столов, пишущих машинок и картотечных шкафов.

Гораздо интересней оказалась Станция воздуха — сердце Порт-Лоуэлла.

Если бы она перестала действовать, город бы погиб. Гибсон не совсем понимал, каким образом здесь добывают кислород. Одно время он предполагал, что его берут из здешнего воздуха. Он забыл, что в марсианской атмосфере кислорода меньше чем один процент.

Мэр Уиттакер указал на огромную кучу красного песка, которую бульдозеры нагребли снаружи купола. Все называли его «песком», но он мало походил на привычный земной песок. Сложная смесь оксидов металлов, прах проржавевшего дотла мира.

— Весь кислород, который нам нужен, находится здесь, — пнул комок Уиттакер. — Да и почти все металлы. Этот «песок» — одна из тех немногих улыбок судьбы, которыми  одарил нас Марс. И причем — самая широкая из них.

Он наклонился и поднял кусок:

— Я профан в геологии, но посмотри на это. Красиво, не правда ли? Преимущественно это оксид железа, как мне сказали. Именно железо, конечно, не очень нужно, но потребность в других металлах есть, причем, пожалуй, единственное, что мы не можем получить из этого песка, – магний. Залежи магния — Ксанта, старое морское дно, берем там сколько нужно.

Они вошли в низкое, ярко освещенное здание, к которому по конвейерной ленте непрерывно двигался поток песка. 

Хотя ему все очень подробно объясняли, Гибсону было достаточно понять лишь то, что происходил обжиг в электрических печах, кислород выделялся, очищался и сжимался, а все остальное отправлялось на дальнейшую переработку — получение металлов и пр. Здесь также добывалось много воды — почти достаточно для нужд поселения, хотя имелись и другие источники.

— Нам приходится поддерживать постоянное давление воздуха и избавляться от углекислого газа. Надеюсь, ты понимаешь, что купол держится исключительно внутренним давлением? — заметил Уиттакер

— Да, — сказал Гибсон. — Если бы оно упало, купол бы сморщился, сдулся как шарик.

— Справляться с CO₂ нам помогают земные растения. Мы завезли их достаточно, так как марсианские растения не занимаются фотосинтезом.

— Отсюда и гипертрофированные подсолнухи на Оксфорд-Серкус?

— Ну, нет они скорее декоративные, чем функциональные. Боюсь, они становятся небольшой проблемой, придется остановить их  распространение по городу. А теперь давай пройдем и посмотрим ферму.

Это название совершенно не подходило для, занимающей весь купол номер три, фабрики гидропонного земледелия. Воздух здесь был довольно влажным, и солнечный свет дополнялся батареями люминесцентных ламп, так что процесс мог продолжаться круглые сутки. Гибсон не был особенно впечатлен цифрами, которыми сыпал мэр Уиттакер. Единственное что вызвало интерес и восхищение, это изобретательное решение проблемы производства мяса, путем выращивания белковой массы в больших чанах с питательным раствором.

— Это все же лучше, чем ничего, — с легкой грустью сказал мэр. — Но чего бы я только не отдал за настоящую баранью отбивную! Животноводство занимает очень много места, мы не можем себе этого позволить. Тем не менее, в новом куполе, мы собираемся устроить ферму — несколько овец и коров. Детям это понравится — они никогда не видели никаких животных.

Это было не совсем так, мэр Уиттакер на мгновение упустил из виду двух самых известных животных Порт-Лоуэлла

Механика жизни в городе была очень сложной, Уиттакер старался показать и объяснить ему все. К концу экскурсии Гибсон от усталости перестал хорошо соображать и испытал большое облегчение, когда все закончилось, и мэр пригласил его к себе на ужин.

— Думаю, на сегодня достаточно,  сказал Уиттакер, — жаль, а я хотел еще показать окрестности. Завтра не смогу уделить тебе много времени. Шеф в отъезде и вернется только в четверг, так что я остаюсь за него.

— А куда он поехал? — спросил Гибсон скорее из вежливости, чем из искреннего интереса.

— … На Фобос, — ответил Уиттакер, слегка запнувшись. — Как только вернется, будет рад тебя видеть.

Разговор прервался появлением Миссис Уиттакер с семьей, и весь остаток вечера Гибсон был вынужден говорить о Земле.

Это был его первый, но отнюдь не последний опыт ненасытного интереса колонистов к родной планете. Все всегда притворялись равнодушными к «старому миру» и его делам. Но и вопросы, и обида на земную критику, полностью их разоблачали.