Пески Марса. [Перевод (полный) Н.И. Яньков]

 Неужели она все еще смеется над ним? Конечно это возможно, но что за беда.

Говорят, что в таких случаях скован язык. Какая чепуха! Он никогда в жизни не говорил так складно.…

Внезапно он осознал, что наступила глубокая тишина.

Все смотрели на него и Ирэн.

— Хм! — сказал Уоррен Хэдфилд. — Если вы двое уже закончили, нам лучше поторопиться. Шоу начнется через десять минут.

 К тому времени, как они прибыли, большая часть Порт-Лоуэлла, казалось, уже втиснулась в маленький театр. Мэр Уиттакер, который поспешил вперед, чтобы проверить приготовления, встретил их в дверях и проводил на зарезервированные места в первом ряду.

Гибсон, Хэдфилд и Ирен сидели в центре, а по бокам от них — Норден и Хилтон, к большому огорчению Джимми. У него не было другого выбора, кроме как смотреть на это зрелище.

Как и все подобные любительские спектакли, он был хорош — местами. Музыкальные номера были превосходны, и было меццо-сопрано, которое соответствовало лучшим профессиональным стандартам Земли. Гибсон нисколько не удивился, увидев напротив ее имени в программе: «…бывшая солистка Королевской Ковент-Гарденской оперы».

Затем последовала драма, бедствующая Героиня и старый Злодей старались изо всех сил. Зрителям очень нравилось — аплодисменты или освистывание соответствующих персонажей, выкрикивание неуместных советов.

Показали один из самых удивительных фокусов, которые Гибсон когда-либо видел. Он уже почти разгадал его, но тут исполнитель взял и все объяснил, — внутри куклы радиоприемник, а за сценой сообщник.

Следующий номер, по-видимому, представлял собой пародию на жизнь в городе и был полон местных намеков. Гибсон понял лишь кое-что. Выходки главного героя — измученного чиновника, явно напоминающего мэра Уиттакера, вызвали взрывы хохота. Они еще больше усилились, когда появился некто, задающий нелепые вопросы, записывающий ответы в маленькую книжечку (которую он постоянно терял) и фотографирующий все, что попадалось на глаза.

Прошло несколько минут, прежде чем Гибсон понял, что происходит. Он густо покраснел, но потом понял, что ему остается только одно, — смеяться громче всех остальных.

Концерт закончился хоровым пением — формой развлечения, к которой Гибсон обычно не стремился, скорее наоборот. Но это оказалось более приятным, чем он ожидал, а когда присоединился к последнему припеву, внезапная волна эмоций захлестнула его, заставляя голос раствориться в пустоте.

Какое-то мгновение он сидел, единственный молчаливый человек во всей этой толпе — интересно, что же с ним случилось?

Лица вокруг давали ответ на этот вопрос. Здесь были мужчины и женщины объединенные единой задачей, общей целью, каждый из которых знал, что его работа жизненно важна. У них было чувство удовлетворения, обострявшееся из-за того, что их здесь так мало. 

 Конечно, это было слишком хорошо, чтобы долго продолжаться. По мере разрастания колонии, пионерских дух станет постепенно угасать. И развитие планеты, для большинства, превратится в обычную работу.

Но пока это было чудесное ощущение, и, если человеку довелось испытать его хотя бы раз в жизни — это счастье.

Гибсон знал, что так чувствовали все вокруг него, но не мог разделить их чувства. Он был чужаком, но хотел бы присоединиться к игре в их команде, если еще не слишком поздно.

 Это был тот самый момент, если вообще существовал такой единственный момент, когда Мартин Гибсон изменил Земле. Никто этого не заметил. Даже те, кто стоял рядом с ним, если они вообще что-то замечали, увидели только, что на несколько секунд он перестал петь, а затем снова присоединился к хору с удвоенной энергией.

По двое и по трое, смеясь, болтая и распевая, публика медленно растворилась в ночи.

Гибсон и его друзья направились к отелю, попрощавшись с шефом и мэром Уиттакером. Двое мужчин, которые фактически управляли Марсом, наблюдали, как они исчезают в узких улочках; затем Хэдфилд повернулся к своей дочери и тихо сказал: — теперь беги домой, дорогая, — мы с мистером Уиттакером собираемся немного прогуляться. Я вернусь через полчаса.

Они ждали, время от времени прощаясь, пока крошечная площадь не опустела. Мэр Уиттакер, догадавшийся, что сейчас произойдет, слегка заерзал.

— Напомни мне, чтобы я поздравил Джорджа с сегодняшним шоу, — сказал Хэдфилд.

—Да, — ответил Уиттакер. — Мне очень понравилась пародия на нашу общую головную боль — Гибсона,  полагаю, хочешь провести расследование его последнего похождения?

Шеф был слегка озадачен таким прямым подходом. 

 — Нет никаких подозрений чьего-нибудь злого умысла. Но, как в дальнейшем предотвратить подобные неприятности?

— Вряд ли это была вина водителя. Он ничего не знал о проекте, и все вышло случайно.

— Как ты думаешь, Гибсон что-нибудь подозревает?

— Честно говоря, я не знаю. Но он довольно проницателен.

— Как не ко времени здесь репортер! Я сделал все, что мог, чтобы удержать его подальше, видит Бог!

— Он обязательно узнает, что происходит, если еще немного здесь побудет. Я думаю, что есть только одно решение. — Мы просто ему скажем. Возможно, не все, но достаточно.