Пески Марса. [Перевод (полный) Н.И. Яньков]

Крик Гибсона все еще отдавался эхом в кабине, а пилот уже добрался до места пилота. Машину развернуло почти вертикально — отчаянная попытка уйти от столкновения.

Когда Гибсон снова смог подняться на ноги, — странно размытая оранжевая скала, неслась на них. Еще всего несколько километров и…

Даже в этот момент паники он заметил, — в этом быстро приближающемся барьере было что-то очень необычное, и внезапно его осенило. Это был не горный хребет, а нечто не менее смертоносное. Они врезались в несомую ветром стену песка.

 Ураган обрушился на них секундой позже. Машину болтало из стороны в сторону, несся свистящий рев, самый страшный звук, который Гибсон когда-либо слышал. Мгла настигла их. Вокруг воющая тьма и беспомощность.

Через пять минут все было кончено, но казалось, что прошла целая жизнь.

Их спасла только скорость, — корабль пронзил сердце урагана подобно снаряду. Внезапно наступили глубокие рубиновые сумерки, по кораблю перестали стучать миллионами кувалд, и звенящая тишина наполнила кабину. Через задний иллюминатор Гибсон еще раз бросил взгляд на шторм, который двигался на Запад, разрывая пустыню на своем пути.

 Ноги не держали, Гибсон со вздохом облегчением опустился на свое место. На мгновение он задумался, не сильно ли их сбило с курса, но потом решил, что это вряд ли имеет значение, учитывая их навигационные приборы.

И только затем он осознал значение тишины, и вновь испытал потрясение. — Моторы остановились.

 В кабине стояла напряженная тишина. Затем пилот крикнул через плечо:

— Наденьте маски! Корпус может треснуть при посадке.

Негнущимися пальцами, Гибсон вытащил из-под сиденья дыхательный аппарат и надел его на голову. Когда он закончил, земля уже казалась очень близкой, хотя в сгущающихся сумерках трудно было судить о расстоянии.

Мимо пронесся холм и исчез в темноте. Корабль резко накренился, чтобы избежать столкновения с другим, затем резко дернулся, коснувшись поверхности, подпрыгнул. Мгновение спустя он снова вошел в контакт, и Гибсон напрягся, готовясь к неизбежному столкновению.

Прошла целая вечность, прежде чем он осмелился расслабиться, все еще не в силах поверить, что они благополучно сели. Затем Хилтон вытянулся в кресле, снял маску и крикнул пилоту:

— Хорошая посадка, Шкипер. А теперь сколько нам еще идти?

Тот ответил не сразу. Потом выдавил:

— Может, кто-нибудь зажжет мне сигарету? А то у меня руки трясутся

— Вот, прошу, — сказал Хилтон, подаваясь вперед. — А может зажжем и свет заодно?

Теплое, уютное сияние сильно подняло их настроение, прогнав марсианскую ночь, которая теперь лежала повсюду. Все начали чувствовать себя до смешного веселыми, и было много смеха над довольно слабыми шутками. Они были так рады тому, что все еще живы, что тысячи километров, отделявшие их от ближайшей базы, казалось, не имели никакого значения. 

 — Это был настоящий шторм, — сказал Гибсон. — Часто такое случается? И почему мы не получили никакого предупреждения?

Пилот, теперь, когда он оправился от первоначального шока, быстро соображал, и неизбежные следствие и суд  явно вырисовывались в его голове. Реже ему следовало бы отходить от штурвала при работающем автопилоте.

— Я никогда раньше не видел ничего подобного, — сказал он, — хотя совершил по меньшей мере пятьдесят рейсов между Лоуэллом и Ски. Беда в том, что даже сейчас мы ничего не знаем о марсианской метеорологии. А на планете всего полдюжины метеостанций — этого недостаточно, чтобы дать точную картину.

— А как же Фобос? Неужели они не могли видеть, что происходит, и предупредить нас?

Пилот схватил свой альманах и быстро пролистал страницы.

— Фобос еще не поднялся, — сказал он после быстрого подсчета. — Я думаю, что буря внезапно вырвалась из Ада — подходящее название, не так ли? — и уже, наверное, прекратилась. Я не думаю, что это произошло где-то поблизости от «Харона», так что они тоже не могли предупредить нас. Это был просто один из тех несчастных случаев, в которых никто не виноват.

Эта мысль, казалось, сильно развеселила его, но Гибсону было трудно быть таким философом.

— А пока, — заметил он, — мы застряли неизвестно где. Сколько времени понадобится, чтобы найти нас? Или, может быть, есть хоть какой-то шанс починить корабль?

— На это нет никакой надежды, двигатели разбиты. Они были созданы, чтобы работать на воздухе, а не на песке, знаете ли!

— Ну, а мы можем связаться по радио со Ски? 

— Нет с поверхности связь не возможна. Здешняя ионосфера слишком слаба — не может отражать радиосигнал, как это происходит на Земле. Но когда Фобос взойдет… давайте посмотрим — через час, мы свяжемся с обсерваторией.   В любом случае, я пойду и проверю, все ли в порядке с радио.

Он прошел вперед и начал возиться с передатчиком, а Хилтон занялся проверкой обогревателей и давления воздуха в салоне, оставив двух оставшихся пассажиров смотреть друг на друга немного задумчиво.