Пески Марса. [Перевод (полный) Н.И. Яньков]

Они прошли всего несколько шагов, когда наткнулись на непроходимые заросли, и им пришлось сделать крюк. С Солнцем в качестве проводника не было никакой опасности заблудиться, особенно в таком маленьком лесу, и они не делали никаких попыток вернуться точно по своим следам. Гибсон шел впереди, и ему было довольно тяжело идти. Он как раз раздумывал, стоит ли отбросить гордость и поменяться местами с Джимми, когда с облегчением наткнулся на узкую извилистую тропинку, ведущую более или менее в нужном направлении.

Для любого наблюдателя это была бы интересная демонстрация медлительности некоторых психических процессов. Ибо и Гибсон, и Джимми прошли уже добрых шесть шагов, прежде чем до них дошла простая, но потрясающая истина, — ТРОПИНКИ САМИ СОБОЙ НЕ ВОЗНИКАЮТ.

— Пора бы нашим исследователям вернуться, не так ли? — сказал пилот, помогая Хилтону отсоединить прожекторы от нижней части крыла самолета. В конце концов, это оказалось довольно несложной работой, и Хилтон надеялся найти достаточно кабеля, чтобы включить свет далеко от скалы. Прожекторы не обладали такой яркостью, как вспышка Гибсона, но зато светили постоянно.

— И сколько они уже гуляют? — поинтересовался Хилтон.

— Около сорока минут. Надеюсь, у них хватило ума не заблудиться.

— Гибсон слишком осторожен, для этого. А вот молодому Джимми я бы не стал доверять — он наверняка мечтает начать поиски марсиан!

— А, вон и они. Похоже, немного торопятся.

Две крошечные фигурки скакали через долину. Их поспешность была настолько очевидна, что наблюдатели опустили инструменты и наблюдали за их приближением с растущим любопытством.

Тот факт, что Гибсон и Джимми вернулись так быстро, свидетельствовал о триумфе осторожности и самообладания. Долгое мгновение они стояли, не веря своим глазам, и смотрели на эту тропинку сквозь кусты. На земле ничто не могло быть более обыденным, это была просто тропа, которую скот прокладывает через холмы, или дикие звери через лес. Сама обыденность поначалу мешала им осознать значение произошедшего. Когда разум принял его, они стали  пытаться найти подходящее объяснение. 

Гибсон заговорил первым, очень тихо — словно боялся, что его подслушают.

— Это действительно тропинка, Джимми. Но ради всего святого, что же это могло быть? Здесь же еще никто не бывал.

— Должно быть, это какое-то животное.

— И довольно большое.

— Наверное, с лошадь.

— Или тигр.

Последнее замечание вызвало неловкое молчание. Тогда Джимми сказал:

— Ну, если дело дойдет до драки, то эта твоя вспышка должна напугать кого угодно.

— Только если у него будут глаза, — сказал Гибсон. — А если какие-нибудь другие органы чувств? 

 Было очевидно, что Джимми пытается придумать веские причины для того, чтобы идти вперед.

— Но ведь мы можем бегать быстрее и прыгать выше, чем все остальное на Марсе.

Гибсону нравилось думать, что его решение основано на благоразумии, а не на трусости.

— Нет, рисковать не будем, — твердо сказал он. — Сейчас вернемся и все расскажем остальным. Потом решим, что предпринять.

У Джимми хватило ума не ворчать, но он продолжал с тоской оглядываться назад. Какими бы недостатками он ни обладал, недостаток мужества не входил в их число.

 Потребовалось некоторое время, чтобы убедить остальных в том, что они вовсе не пытаются сыграть довольно неудачную шутку.

В конце концов, все знали, почему на Марсе не может быть животных. Речь шла о метаболизме: для поддержания жизни животным нужно было энергии гораздо больше, чем растениям, они должны были потреблять совершенно немыслимое количество пищи, а потому не могли существовать в такой разреженной атмосфере. Биологи убедили почти всех в этом, за исключением неизлечимых романтиков, и в течение десяти лет вопрос о животной жизни на планете считался решенным.

— Даже если вы видели то, о чем говорите, — сказал Хилтон, — этому должно быть какое-то естественное объяснение.

— Иди и глянь сам, — ответил Гибсон. — Этой тропой пользуются довольно часто.

— Подожди минутку! Мы не можем пойти все вместе. По крайней мере, один из нас должен остаться здесь.

На мгновение Гибсону захотелось стать добровольцем. Потом он понял, что никогда не простит себе этого.

— Это я нашел след, — твердо сказал он.

— Похоже, бунт на корабле, — заметил Хилтон. — Старик не в счет, а мы трое тянем жребий.

— В любом случае, это бессмысленная затея, — сказал пилот, когда стало ясно, что он остается. — Я жду вас через час. Но если вы немного задержитесь, я хочу, чтобы вы привели настоящую марсианскую принцессу, а-ля Эдгар Берроуз.

Хилтон, несмотря на свой скептицизм, отнесся к этому вопросу более серьезно.

— Нас будет трое, — сказал он, — так что все будет в порядке, даже если мы встретим что-нибудь недружественное. Но на всякий случай. — Если никто из нас не вернется, ты должен не идти искать нас, а сидеть здесь и ждать спасателей. Понял?

— Слушаюсь, мой генерал. Буду сидеть и ждать.