Пески Марса. [Перевод (полный) Н.И. Яньков]

 Джимми слегка обиделся, но потом понял, что Ирэн вовсе не смеется над ним.

— Ну вот и договорились. Я поговорю с Мартином, как только увижу его, и попрошу его заняться твоим отцом. Так что давай забудем обо всем, ладно?

И тут же забыли обо всем — в объятьях.

Маленький амфитеатр в холмах за Порт-Лоуэллом был точно таким, каким его помнил Гибсон, за исключением того, что зелень его пышной растительности немного потемнела, как будто он уже получил первое предупреждение о, еще далекой, приближающейся осени. Блоха подъехала к самому большому из четырех маленьких куполов, и  остановилась у шлюза.

— Когда я был здесь раньше, — сухо сказал Гибсон, — мне сказали, что перед тем, как мы войдем, нас нужно будет продезинфицировать.

— Небольшое преувеличение, чтобы отпугнуть нежелательных посетителей, — сказал Хэдфилд, ничуть не смущаясь. Наружная дверь открылась по его сигналу, войдя они сняли с себя дыхательные аппараты. — Раньше мы принимали такие меры предосторожности, но теперь в них нет необходимости.

Внутренняя дверь скользнула в сторону, они вошли в купол. Их ждал человек в белом халате.

— Привет, Бейнс, — сказал Хэдфилд. — Гибсон, это профессор Бейнс. Полагаю, вы уже слышали друг о друге.

Они пожали друг другу руки. Гибсон знал, что Бейнс — один из величайших мировых экспертов по генетике растений. Год или два назад писали, что Бейнс отправился изучать флору Марса. 

 — Так это ты тот парень, который только что открыл Оксиферу — задумчиво произнес Бейнс. Это был крупный, крепкий мужчина с рассеянным видом, который странно контрастировал с его массивной фигурой и решительными чертами лица.

— Ты так ее назвал? — спросил Гибсон. — Ну да, я считал, что открыл. Но похоже ее открыли до меня.

— Ну, твое второе открытие более важное, — успокоил его Хэдфилд. — Но Бейнс не интересуется животными, так что бесполезно говорить с ним о твоих марсианских друзьях.

Они шли между невысокими стенами, разделяющими купол на множество комнат и коридоров. Все выглядело так, словно делалось в большой спешке, они натыкались на красивые научные аппараты, стоящие на грубых упаковочных ящиках, повсюду царила атмосфера лихорадочной деятельности. А народу, как ни странно, было очень мало.

У Гибсона сложилось впечатление, что какую бы задачу здесь ни решали, теперь она была выполнена и осталась только часть прежней команды.

Бейнс подвел их к воздушному шлюзу, соединяющемуся с одним из других куполов, и пока они ждали, когда откроется последняя дверь, он тихо заметил: — Осторожно, — вверх не смотреть.

Первым его впечатлением было ощущение света и тепла. Это было почти так же, как если бы он одним шагом переместился с полюса в тропики. Над головой висели батареи мощных ламп, испепеляя полусферическую камеру светом.

Гибсон поднял руку, защищая глаза.

 Было что-то тяжелое и гнетущее в воздухе. Этот купол не был разделен перегородками, это было просто большое круглое пространство, разбитое на аккуратные участки, на которых росли все марсианские растения, которые Гибсон когда-либо видел, и много других. Примерно четверть площади была покрыта высокими коричневыми листьями, которые Гибсон сразу же узнал.

— Значит, вы знали о них давно? — спросил он, не удивляясь и не особенно разочаровываясь. (Хэдфилд был совершенно прав: открытие марсиан было гораздо важнее.)

— Да, — сказал Хэдфилд. — Они были обнаружены около двух лет назад и не очень редки в экваториальном поясе, они растут только там, где много солнечного света, и ваши — самые северные.

— Чтобы выделить кислород из песка, требуется очень много энергии, — объяснил Бейнс. — Мы помогли им интенсивным освещением и еще кое с чем поэкспериментировали. Смотри, каков результат. 

 Гибсон подошел к участку, осторожно ступая по узкой тропинке. Растения не были точно такими же, как те, что он обнаружил, хотя они явно происходили от одного и того же вида. Самым удивительным отличием было полное отсутствие газовых капсул, их место заняли мириады мельчайших пор.

— О, это важнейший момент, — сказал Хэдфилд. — Выведенная разновидность выпускает кислород вовне,  ей не нужно делать запасы, ведь у него достаточно света и тепла.  Весь кислород, которым ты сейчас дышишь, поступает из этих растений — другого источника в этом куполе нет.

— Понятно, — медленно произнес Гибсон. — Значит, вы пошли гораздо дальше того, что предлагал я. Но я все еще не понимаю, зачем нужна вся эта секретность.

— Секретность? Какая секретность? — спросил Хэдфилд с видом оскорбленной невинности.

— Как, какая? — запротестовал Гибсон. — А кто недавно просил меня ничего не сообщать об этом месте?

— О, это просто мы не хотим давать ложных надежд, но, через несколько дней, если кое-что подтвердится,  будет сделано официальное объявление. Никакой настоящей секретности тут не было.