Песнь крысолова

– Не делай лишних движений. Мимикрируй под ребенка. Прими его суть. Доверять можно лишь тому, что неотчуждаемо от тебя самого. Стань их частью. Глядя на тебя, они не должны чувствовать разницу между вами. Вы – одно целое. Вы следуете вместе.

Эти тренировки походили на монологи. Шимицу говорила и заговаривала.

Но это правда. Дети всегда меня любили. Не ровесники. Младшие. Они стремились быть ближе, и я не знала, как на это реагировать. Моя реакция была обратно пропорциональной. Чем сильнее они ко мне тянулись, тем более отчужденной я себя чувствовала.

Мне пришлось этим воспользоваться, работая на Даду.

Лиллак и Дануша подначивали меня отвлечь чьего-то ребенка, потому что я была девушкой. Чумазые мальчишки-попрошайки вызвали бы больше подозрения. Я научилась устанавливать короткий контакт, показывать игрушку, заманивать ближе к себе, а затем всполошенно спрашивать, чей это ребенок, где же родители; создавая панику, пока эти двое обхаживали всех подряд, вынимая кошельки и телефоны.

Шимицу разглядела во мне что-то в ту ночь и все пыталась понять суть. Для чего меня можно использовать. Почти год я была на побегушках, организуя коммуникацию с нужными ей дилерами, передавая и получая посылки и письма. Наконец методом случайных наблюдений она заметила мои взаимоотношения с детьми.

Как маленький мальчик в ресторане смотрел на меня через перегородку очарованным, бессмысленным взглядом, пока родители не усадили его на место. Девочка в супермаркете, вцепившаяся в подол моей юбки. Еще одна малышка, завороженно побежавшая за мной через дорогу на красный свет, стоило мне по привычке улыбнуться ей.

– Они точно мотыльки, – заинтересованно бормотала Шимицу. – Как далеко они готовы пойти за тобой? Проверяла?

Любой талант, даже самый странный, нужно оттачивать, – это было ее кредо. Шимицу стала учить меня гипнозу – от психотропогенного до цыганского. Медицина и набор дешевых трюков. Ничем она не гнушалась.

– Надо заострить это странное обаяние до такой степени, чтобы оно уподобилось лезвию ножа. Тогда им можно будет резать.

Первым экспериментом стал ребенок случайной пары в Галерее Лафайет. Нужно было увести девочку и где-нибудь оставить. Я поймала взгляд наивных, любопытных глаз и притворилась, что я – секрет, который живет под ее кожей. Что понимаю все о ней и ее мире. Сложно облечь это состояние контакта в слова. Это просто настрой одного мгновения. И вот девочка уже топает ко мне на шатких, пухлых ножках, пока ее родители заняты изучением селективной парфюмерии.