Песнь моряка

Главная улица оставалась все так же пустынна. Даже у Могилы Неизвестного Пьяницы не толклись бездельники. Большинство лавок закрыты, решетки опущены, вывески не горят. Распахнуты только двери магазинчика Старой Леди Греди, что нисколько не удивило Алису. Вот вам единственный горожанин, который не оставит свой пост ради того, чтобы посмотреть на киносъемки или, если уж на то пошло, на любое другое действо. Айрис Греди официально признали слепой после того несчастного случая в лаборатории. Когда Алиса училась в Куинакской средней школе, старая хозяйка бутика работала там учительницей химии и была молодой элегантной рыжеволосой женщиной с живыми зелеными глазами. Но однажды вечером, после уроков, на широко разрекламированном факультативном мероприятии что-то случилось с лабораторной горелкой. Виной тому, ходили слухи, был Джимми Греди – одуревший метамфетаминовый брат учительницы, который заставлял старшую сестру готовить ему в школьной лаборатории облегчительные смеси. Эфир загорелся, врубились все школьные спринклеры. Для брата Джимми дело кончилось посадкой в Ледохранилище. Рыжеволосую Айрис оправдали, благодаря репутации ее и брата, но обе роговицы оказались повреждены слишком сильно, и дальше работать учителем она не могла. На полученную страховку она купила бутик «Обновка», при нем магазин антикварных часов, выучила азбуку Брайля и растолстела. Кое-что она все же видела, но глаза ее стали похожи на рваные стрелковые мишени, так что на людях она носила маску для сна из плотной клетчатой ткани. Изувеченные глазные яблоки мало способствовали продажам галантереи и обновок. Мисс Айрис доверяла своим покупателям самим выбирать покупки, считать деньги, брать сдачу, пока сама просто стояла в своей клетчатой маске. Еще и поэтому Алиса так часто покупала одежду в бутике мисс Айрис. Там она могла потакать своему ужасному вкусу, не заботясь, что подумает наблюдающая за ней важная продавщица.

– Добрый день, мисс Греди.

– Добрый день, Алиса. – Женщина громоздко восседала на высоком мягком насесте, откуда с удовольствием слушала свою коллекцию антикварных часов. Она походила на раздутую куклу, но голос звучал четко и элегантно, как подобает приличной молодой учительнице. – Чем могу быть полезна?

– Я не за покупками, мисс Греди. Мы просто гуляем по Главной, ищем, где бы перекусить, и нам нужно привести себя в порядок. Не хотите с нами на ланч?

– Ты очень внимательна, но я лучше останусь на посту. Ты ведь знаешь, где туалеты, Алиса.

Услыхав, как они возвращаются, мисс Греди спросила:

– Мы – это кто, позволь поинтересоваться?

– Только я и моя юная подруга – как тебя зовут, кстати?

– Шула, – ответила девушка.

– Шула? Не надо мне этого дерьма, девочка. Я имею в виду настоящее имя.

– Все зовут меня Шула, и мне так нравится больше, чем настоящее имя. Настоящее – вы знаете, как оно переводится с инупиатского? Ходит по Грязному Снегу и Рыдает. Как бы вам понравилось, если бы вас звали Ходит по Грязному Снегу и Рыдает? Я предпочитаю придуманное имя. Добрый день, мисс Греди.

– Добрый день, Шула, – ласково ответила мисс Греди, сползая со своего длинноногого стула. – Я слыхала о тебе, прекрасная эскимосская кинозвезда. Не обращай на Алису внимания, у нее язык как ножницы. – Вытянув руку и ориентируясь по голосам, старая леди нащупала путь через магазинный зал, затем легко провела пальцами по щеке и туловищу девушки. – Боже мой, деточка. Какой у тебя размер, приблизительно?

– Приблизительно – не знаю, мисс Греди. Но вот здесь миссис Кармоди, она говорит, что большой-огромный.

Она произнесла это таким невинным тоном, что Алиса распознала шутку только после того, как девушка и старая учительница дружно засмеялись.

– Ладно, кинозвезда, – сказала она, – тебе нужно подкрепление, чтобы таскать на себе все это.

– Подкрепление?

– Еда.

– Да, конечно. Я голодна, как морж. Приятно было познакомиться, мисс Греди.

– Приятного аппетита, детки, – пожелала им вслед мисс Айрис.

Пожилая женщина дождалась, пока захлопнется дверь, затем вскарабкалась обратно на свой мягкий стул, словно отечная кукла, которую вернули на полку. Магазин снова наполнился дружелюбным тиканьем часов.

Оставив два раненых мотовелосипеда поддерживать друг друга у стены в переулке, они повернули на Главную и пошли по ней прочь от высокого металлического паруса. Девушка пристроилась рядом с Алисой на пустынном тротуаре, и некоторое время они шли быстро и молча.

– Все кафе, похоже, закрыты, – заметила Алиса, кивая на дальнюю часть улицы. – Я в этом городе родилась и выросла, но никогда не видела Главную такой пустой, даже в разгар зимы. Пока мы встретили только четырех собак и одного алкаша.

– Там, где я родилась и выросла, четыре собаки и один алкаш – это целая толпа. По мне, здесь все очень здорово и замечательно, миссис Кармоди. Весь Куинак – это как летний карнавал в Дандас-Харбор, нас туда возили монашки – просто здорово.

Алиса молчала. Она не знала, что ответить человеку, утверждающему, что Куинак – это здорово.